Разведчики - [14]
И я по наивности, как веселую байку, рассказал свою историю, как ехал в Ташкент, в училище, а угодил в самое сталинградское пекло. Он пожал мне руку, а еще через несколько дней меня опять вызвали в штаб и вручили… направление на учебу в ТВПУ – Ташкентское военное пехотное училище. Прошло еще несколько месяцев, я уже был курсантом, как осенью сорок третьего года на общем построении мне вручили медаль «За отвагу», пришел пакет из моей дивизии с наградой. Я связал эту медаль со спасением женщины и не носил эту награду на гимнастерке, ведь не за боевой эпизод ее получил, а «случайно»…
Когда Вас выпустили из училища?
Наш курс хоть и был ускоренным, но все равно – тогда с шестимесячной подготовки стрелковых офицеров уже перешли на девятимесячный курс обучения, да еще после выпуска нас немного задержали в округе, и на фронт я приехал только в начале апреля 1944 года. Вагон молодых лейтенантов, выпускников ТВПУ, приехал в Москву, мы договорились в комендатуре, чтобы нам позволили на сутки остаться в столице, мол, хотим посмотреть город, а сами решили, что нам все равно скоро погибать, и сговорились между собой, что все загуляем на пять дней в Москве. В назначенный час все снова собрались в установленном месте, и мы поехали на запад, где в штабе фронта нас распределяли по частям. Четыре выпускника ТВПУ попали в один полк: я, Вася Васильев из Ферганы, Иосиф Каплан и еще один парень-узбек, фамилию которого я точно сейчас вспомнить затрудняюсь.
Как начиналась офицерская фронтовая жизнь?
Я попал во 2-й стрелковый батальон 941-го СП, но начинал свою «офицерскую карьеру» не с должности командира стрелкового взвода. Поступил в распоряжение майора Кудряшова, который меня использовал очень своеобразно, держал «для особых поручений», или как «резерв» – для замены выбывших из строя офицеров. Почти каждую ночь меня посылали на «нейтралку», где я должен был, замаскировавшись, засекать немецкие огневые точки. И когда мне предложили уйти в полковую разведку, то я ответил: «Согласен безоговорочно! Сколько можно быть на побегушках у начштаба».
Почему решили из батальона перевести именно Вас в разведчики?
Был убит командир взвода полковой разведки лейтенант Сушенцев. И комбат в штабе полка предложил меня, мол, парень опытный, «сорвиголова», и так все время на «нейтралке» торчит, такой справится.
Как разведчики приняли нового взводного?
Пришел во взвод, говорю: «Здорово, славяне! Я ваш новый командир». Разведчики на меня ноль внимания, сидят, едят из котелков, никто даже не встал, делают вид, что меня не замечают. Сел рядом, кого-то по-хамски сдвинул в сторону, нагло забрал у одного бойца ложку и стал молча хлебать варево из котелка вместе со всеми. Разведчикам подобный «демарш» понравился. Сразу вопросы – «Откуда родом, товарищ лейтенант?» – «Из-под Киева». – «А медаль за что получил?» – «Это мне по ошибке дали, спутали с кем-то». – «А училище где заканчивал?», и пошла беседа, лед был растоплен. На следующий день один из разведчиков, старшина Кулик, достал из своего вещмешка немецкий автомат и три магазина к нему и, косясь на мой «ППШ», сказал: «Возьми, лейтенант, фрицевский автомат полегче будет». Во взводе полковой разведки по штату положено 36 человек, но на тот момент числилось всего 24 бойца, и это считалось очень неплохо, приличный комплект личного состава. Шесть разведчиков имели звания старшины. Почти все бойцы взвода имели большой фронтовой или партизанский опыт, с такими надежными людьми можно было воевать рядом хоть всю жизнь.
Кто из личного состава наиболее запомнился?
Старшина, помкомвзвода Шевакулев Иван Иванович, русский богатырь, прекрасный человек, 29 лет от роду, ростом почти два метра.
Разведчики: казах Банкенбаев Ильдар, узбек Рустам Альметов, хакас Петр Маняшин, два Кулика, один помоложе, – украинец из Сибири, другой Кулик – «старший», которому было лет за тридцать, он был «из блатных», попал в разведку из штрафников.
Белорус Петр Касюк, который владел немецким языком, воевал в партизанах и даже одно время был заслан служить к немцам под видом местного полицая.
Сержанты Салов, Васильев, Леша Кузнецов. Если посидеть и память напрячь, то многих еще вспомню.
Кто руководил действиями разведчиков в 941-м СП?
Приказы разведчикам имел право давать напрямую наш комполка полковник Максимов и начштаба Шутов. Задачу нам обычно ставил сам комполка Максимов.
Но нашим прямым командиром был начальник разведки полка ПНШ-2 капитан Дмитриев, родом из Смоленска, еще из кадровых военных.
В начале войны его жена и двое детей были в гостях у сестры, убежать на восток не успели, остались под оккупацией и были расстреляны латышами-карателями во время проведения антипартизанской акции. Их соседи выдали: вон, мол, семья красного командира в соседнем доме живет. После взятия Смоленска Дмитриев получил короткий отпуск, поехал искать семью и вернулся в часть… совсем седым. После того как он узнал о гибели семьи, то сильно запил, мой предшественник Сушенцев постоянно, почти ежедневно носил ему флягу с водкой от разведвзвода.
ПНШ-2 со «старыми» разведчиками не особо ладил, к нам приходил редко, в поисках лично не участвовал, но в моем сердце Дмитриев оставил самую добрую память. Страшную трагедию пережил человек. Оживлялся он только, когда захватывали большую группу немецких пленных. Он приказывал выстроить всех и с улыбкой обращался к пленным: «Латыши среди вас есть?» И ведь иногда такие попадались, сколько прибалтов только в СС у немцев служило. Выходили латыши из строя, и в Польше такое случилось пару раз, и в Германии было. И тогда Дмитриев их прямо на месте стрелял из пистолета, потом говоря нам, разведчикам: «Я им точно в голову стреляю, чтобы не мучились». О таком дмитриевском: «кровавом пристрастии» к прибалтам знали все в дивизии, но его понимали, никто к нему не лез: мол, прекрати.
Уникальная энциклопедия ведущих военных историков. Первый иллюстрированный путеводитель по Великой Отечественной. Полная история войны в одном томе.Великая Отечественная до сих пор остается во многом «неизвестной войной» – сколько ни пиши об отдельных сражениях, «за деревьями не разглядишь леса». Уткнувшись в холст, видишь не картину, а лишь бессмысленный хаос мазков и цветных пятен. Чтобы в них появился смысл и начало складываться изображение, придется отойти хотя бы на пару шагов: «большое видится на расстояньи».
Они прошли через самые страшные бои Великой Отечественной, но на их счету нет убитых — только спасенные жизни. Руки у них по локоть в крови — но их поминают добрым словом, за них молятся, их именами называли детей тысячи спасенных ими солдат. Они сами не раз рисковали головой, работая под огнем, каждый из них вытащил с того света сотни наших бойцов, благодаря их подвигу вернулись в строй миллионы.Ветераны знают, что настоящий ад — даже не на передовой, а в санбатах, лазаретах и фронтовых госпиталях, где человеческая боль и весь ужас войны предстают в предельно сгущенном, концентрированном виде.
Идя в атаку, они не кричали ни «Ура!», ни «За Родину! За Сталина!». Они выполняли приказ любой ценой, не считаясь с потерями. А те, кто выжил, молчали о своем военном прошлом почти полвека… В этой книге собраны воспоминания ветеранов, воевавших в штрафбатах и штрафных ротах Красной Армии. Это — «окопная правда» фронтовиков, попавших под сталинский приказ № 227 «Ни шагу назад!», — как командиров штрафных частей, так и смертников из «переменного состава», «искупивших вину кровью».
Два бестселлера одним томом! Лучший памятник советским противо-танкистам! В данном издании книга Артема Драбкина «Я дрался с Панцерваффе» впервые дополнена мемуарами П. А. Михина, прошедшего с боями от Ржева до Праги и Порт-Артура.«Ствол длинный, жизнь короткая», «Двойной оклад — тройная смерть», «Прощай, Родина!» — все это фронтовые прозвища артиллеристов орудий калибра 45,57 и 76 мм, которые ставили на прямую наводку сразу позади, а то и впереди порядков пехоты. Именно на них возлагалась смертельно опасная задача — выбивать немецкие танки.
22 июня 1941 года.Этот день навсегда обозначен в отечественных календарях черным траурным цветом.Это — одна из самых страшных дат в нашей истории.Это — день величайшей военной катастрофы.Как такое могло случиться? Почему врагу удалось застать СССР врасплох? Почему немецкой авиации позволили в первый же день войны безнаказанно расстрелять на аэродромах сотни наших самолетов, а многочисленные дивизии РККА были смяты и разгромлены в считаные недели? Как случилось, что колоссальная военная машина Советского государства дала сбой в самый ответственный момент?Подробная, по часам и минутам, хроника трагических событий 22 июня 1941 года и анализ причин разгрома, воспоминания ветеранов и свидетельства очевидцев трагедии — в первом совместном проекте самых популярных отечественных историков Артема Драбкина и Алексея Исаева.
Десантники и морпехи, разведчики и артиллеристы, летчики-истребители, пехотинцы, саперы, зенитчики, штрафники – герои этой книги прошли через самые страшные бои в человеческой истории и сотни раз смотрели в лицо смерти, от их безыскусных рассказов о войне – мороз по коже и комок в горле, будь то свидетельство участника боев в Синявинских болотах, после которых от его полка осталось в живых 7 человек, исповедь окруженцев и партизан, на себе испытавших чудовищный голод, доводивший людей до людоедства, откровения фронтовых разведчиков, которых за глаза называли «смертниками», или воспоминания командира штрафной роты…Пройдя через ужасы самой кровавой войны в истории, герои этой книги расскажут вам всю правду о Великой Отечественной – подлинную, «окопную», без цензуры, умолчаний и прикрас.
«Пойти в политику и вернуться» – мемуары Сергея Степашина, премьер-министра России в 1999 году. К этому моменту в его послужном списке были должности директора ФСБ, министра юстиции, министра внутренних дел. При этом он никогда не был классическим «силовиком». Пришел в ФСБ (в тот момент Агентство федеральной безопасности) из народных депутатов, побывав в должности председателя государственной комиссии по расследованию деятельности КГБ. Ушел с этого поста по собственному решению после гибели заложников в Будённовске.
Рассказ о жизни и делах молодежи Русского Зарубежья в Европе в годы Второй мировой войны, а также накануне войны и после нее: личные воспоминания, подкрепленные множеством документальных ссылок. Книга интересна историкам молодежных движений, особенно русского скаутизма-разведчества и Народно-Трудового Союза, историкам Русского Зарубежья, историкам Второй мировой войны, а также широкому кругу читателей, желающих узнать, чем жила русская молодежь по другую сторону фронта войны 1941-1945 гг. Издано при участии Posev-Frankfurt/Main.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Уникальное издание, основанное на достоверном материале, почерпнутом автором из писем, дневников, записных книжек Артура Конан Дойла, а также из подлинных газетных публикаций и архивных документов. Вы узнаете множество малоизвестных фактов о жизни и творчестве писателя, о блестящем расследовании им реальных уголовных дел, а также о его знаменитом персонаже Шерлоке Холмсе, которого Конан Дойл не раз порывался «убить».
Настоящие материалы подготовлены в связи с 200-летней годовщиной рождения великого русского поэта М. Ю. Лермонтова, которая празднуется в 2014 году. Условно книгу можно разделить на две части: первая часть содержит описание дуэлей Лермонтова, а вторая – краткие пояснения к впервые издаваемому на русском языке Дуэльному кодексу де Шатовильяра.
Книга рассказывает о жизненном пути И. И. Скворцова-Степанова — одного из видных деятелей партии, друга и соратника В. И. Ленина, члена ЦК партии, ответственного редактора газеты «Известия». И. И. Скворцов-Степанов был блестящим публицистом и видным ученым-марксистом, автором известных исторических, экономических и философских исследований, переводчиком многих произведений К. Маркса и Ф. Энгельса на русский язык (в том числе «Капитала»).
Снайпер – специально подготовленный и в совершенстве владеющий своим оружием солдат, привлекаемый для решения огневых задач на расстояниях и в условиях, требующих особых навыков и высокого уровня индивидуальной стрелковой подготовки. Первые снайперские подразделения появились еще в XVIII веке, во время Американской Войны за независимость, но настоящим раем для снайперов стала Первая мировая война. После начала Великой Отечественной войны в СССР началась широкая подготовка снайперов, которых стали готовить не только в специальных школах, но и на курсах ОСОАВХИМа, Всевобуча, а также непосредственно в войсках.
Великую Отечественную войну Красная Армия встретила, не имея на вооружении самоходных артиллерийских установок. Но уже в конце июля 1941 г. в части стали поступать первые самоходки ЗИС-30, которых, однако, было выпущено всего 100 штук. В конце 1942 г. Красная Армия получила первые штурмовые САУ — СУ-122, а в 1943 г. в части стала поступать легкая самоходка СУ-76. Всего же на фронтах Великой Отечественной войны воевало более 25 000 самоходных артиллерийских установок, покрывших себя неувядаемой славой. О нелегкой службе самоходок рассказывают герои новой книги проекта «Я помню» — ветераны-самоходчики.