Разведчики [антология] - [9]
Длинная балка находилась в четырехстах метрах от немецкого переднего края. Наши сапёры возводили неподалеку от неё некоторые сооружения. Немцы не обстреливали их день, два, три. Сапёры осмелели. Они работали, почти не маскируясь, а по ночам выставляли слабые караулы. Оказалось, что немцы не ведут обстрела намеренно, чтобы усыпить бдительность сапёр. На третью ночь немецкая разведка напала на лагерь сапёр и увела двух караульных, а на четвёртую ночь — еще одного.
— Зовёт меня наш командир разведывательного взвода, — рассказывает, играя цепочкой от часов, Ментюков, — и говорит: «Вот что, Ментюков, немцы наших сапёриков воруют. Вторую ночь... Возьми, говорит, ребят и перехвати фашистских разведчиков». Ну-с, взял я пятерых бойцов, пошёл к Длинной балке, прихожу. «С добрым утром, сапёрики! Это вас тут воруют?» Оказывается, их. «Ладно, говорю, продолжайте работать, и мы тоже будем работать». Вышли мы впятером поближе к немцам и давай землю копать, будто сапёры. И замечаем, что немцы нас видят, но не стреляют. А день хороший, ясный...
Тут Ментюков начинает описывать природу, старательно, с чувством, минуты на две. Потом продолжает:
— Вечером мы развели костер и одного сапёра возле него поставили, будто часового. А сами в кустах укрылись — сто метров от немцев. И видим, как немцы на костёр смотрят и что-то друг другу говорят. Ну, значит, действует приманка, сейчас за «языком» пойдут. Ночь тоже хорошая, ясная...
Закончив эту вступительную часть своей повести, наш часовщик-разведчик долго и тщательно гасит папиросу. Погасив её, говорит:
— Часов в десять кусты шевельнулись. Значит, ползут. Ползут рассредоточенно, но все к костру, как щуки на карася. Потянулись и мы за ними на животах. Подползли они совсем близко к костру, а у меня заранее инструкция была бойцам: бить их всех, за исключением командира: командир нам в хозяйстве пригодится. Ну вот, как собрались они в кучу, тут мы и ударили. Четверых сразу положили. А пятый обратно пополз. Да так быстро-быстро. Я за ним, он от меня. Вижу — уходит. Надо его притормозить. Прицелился и выстрелил ему в ногу. Тут, конечно, он попридержался. А луна яркая, всё хорошо видно...
Ментюков, не спеша, описывает луну, ныряющую среди облаков, а потом приступает к финалу рассказа.
Немец был в пятидесяти метрах от своих, когда Ментюков его ранил. Ментюков стал подползать, немец лежал недвижно. Ментюков был уже совсем близко от него, но тут с немецких позиций был открыт по разведчику жестокий огонь.
— А я ползу, зажмурился и только жду: вот-вот в руку, в ногу или в спину толкнёт — и конец. Самое трудное на войне, когда знаешь, что ты на виду. Хоть бы к плетню привалиться — и то легче. А то бьют по тебе, как по доске в тире.
Ментюков всё же подполз к немцу, ухватил его за ногу и поволок. Немец был без сознания. Вражеский автоматный и пулемётный огонь достиг высшего напряжения — земля словно кипела вокруг. Немцы, видимо, решили убить и своего, лишь бы он не попал к нам в руки.
— Но, знаете, как только я немца за сапог ухватил и потащил назад, так и страх прошел. Только все боялся, как бы сапог у него с ноги не соскользнул. Да нет, к счастью, прочно обулся, подлец, по-пехотному, аккуратно. Ползу, а луна сияет. Ах, чтоб тебе было пусто! Когда в лесу, в блиндаже, сидишь, так луны не дождёшься. А тут — на тебе! Ну, хоть на две минуты закройся! Облачком или чем!
В тридцати метрах от наших траншей Ментюков почувствовал в правой руке тот самый толчок, которого ожидал. Рука онемела, потекла кровь.
— Но не бросать же, когда совсем немного осталось. Так одной левой и дотащил. Потом меня за этого «языка» очень благодарили в штабе. «Спасибо, говорят, Ментюков, — «язык» толковый»... Очень он им всем понравился.
2. Лазутчик
Андрей Шаповалов — лучший наблюдатель и лазутчик в разведывательном взводе. Про него говорят: «От этого не скроешься. Комар на берёзу сядет, и то он увидит».
Уходя в наблюдение, он берёт с собой паёк на несколько дней. Проползёт ночью за передний край, выберет удобное место, отроет окопчик, забросает себя сверху сухим бурьяном. Сидит в этом окопчике двое, а то и трое суток, наблюдает за позициями врага. Результаты своих наблюдений заносит в журнал — неровные карандашные строки крестьянского письма.
Блеснет ли вдруг что-то на солнце, поднимется ли стая птиц, промелькнет ли, очертя голову, белка с дерева на дерево, — всё он заметит и, заметив, постарается понять, откуда блеск, почему поднялись птицы, почему встревожилась белка.
— Из птиц сороки мне очень помогают, — говорит он. — Вот когда сорока на верхушку сядет, кричит, волнуется — значит, идёт человек. А когда сядет на середку дерева, то хоть и кричит, и волнуется — человека не жди, это собака идёт или ещё какой другой зверь.
До войны он был кучером в сельсовете. Возил докторов, агрономов, сельсоветчиков, инструкторов из района. Ездил и ночью, и днем, и в тьму, и в дождь.
— Бывало ни зги не видать, дождь крутит, а я еду. Седок беспокоится: куда, мол, едешь. А меня хоть пять раз закрути, я всё равно дорогу найду — по признакам: где на дереве больше листьев, где мох на камне. Ездишь, ездишь, — поневоле научишься на птиц, на деревья да на камень смотреть. А они тебе, если привыкнешь, все и расскажут.
В канун Отечественной войны советский разведчик Александр Белов пересекает не только географическую границу между двумя странами, но и тот незримый рубеж, который отделял мир социализма от фашистской Третьей империи. Советский человек должен был стать немцем Иоганном Вайсом. И не простым немцем. По долгу службы Белову пришлось принять облик врага своей родины, и образ жизни его и образ его мыслей внешне ничем уже не должны были отличаться от образа жизни и от морали мелких и крупных хищников гитлеровского рейха.
Роман К.М.Симонова «Живые и мертвые» — одно из самых известных произведений о Великой Отечественной войне.«… Ни Синцов, ни Мишка, уже успевший проскочить днепровский мост и в свою очередь думавший сейчас об оставленном им Синцове, оба не представляли себе, что будет с ними через сутки.Мишка, расстроенный мыслью, что он оставил товарища на передовой, а сам возвращается в Москву, не знал, что через сутки Синцов не будет ни убит, ни ранен, ни поцарапан, а живой и здоровый, только смертельно усталый, будет без памяти спать на дне этого самого окопа.А Синцов, завидовавший тому, что Мишка через сутки будет в Москве говорить с Машей, не знал, что через сутки Мишка не будет в Москве и не будет говорить с Машей, потому что его смертельно ранят еще утром, под Чаусами, пулеметной очередью с немецкого мотоцикла.
Роман «Последнее лето» завершает трилогию «Живые и мертвые»; в нем писатель приводит своих героев победными дорогами «последнего лета» Великой Отечественной.
«Между 1940 и 1952 годами я написал девять пьес — лучшей из них считаю „Русские люди“», — рассказывал в своей автобиографии Константин Симонов. Эта пьеса — не только лучшее драматургическое произведение писателя. Она вошла в число трех наиболее значительных пьес о Великой Отечественной войне и встала рядом с такими значительными произведениями, как «Фронт» А. Корнейчука и «Нашествие» Л. Леонова. Созданные в 1942 году и поставленные всеми театрами нашей страны, они воевали в общем строю. Их оружием была правда, суровая и мужественная.
События второй книги трилогии К. Симонова «Живые и мертвые» разворачиваются зимой 1943 года – в период подготовки и проведения Сталинградской битвы, ставшей переломным моментом в истории не только Великой Отечественной, но и всей второй мировой войны.
1942 год. В армию защитников Сталинграда вливаются новые части, переброшенные на правый берег Волги. Среди них находится батальон капитана Сабурова. Сабуровцы яростной атакой выбивают фашистов из трех зданий, вклинившихся в нашу оборону. Начинаются дни и ночи героической защиты домов, ставших неприступными для врага.«… Ночью на четвертый день, получив в штабе полка орден для Конюкова и несколько медалей для его гарнизона, Сабуров еще раз пробрался в дом к Конюкову и вручил награды. Все, кому они предназначались, были живы, хотя это редко случалось в Сталинграде.
Автор этой книги — бывший штурман авиации Черноморского флота, ныне член Союза журналистов СССР, рассказывает о событиях периода 1941–1944 гг.: героической обороне Севастополя, Новороссийской и Крымской операциях советских войск. Все это время В. И. Коваленко принимал непосредственное участие в боевых действиях черноморской авиации, выполняя различные задания командования: бомбил вражеские военные объекты, вел воздушную разведку, прикрывал морские транспортные караваны.
Немало суровых испытаний выпало на долю героев этой документальной повести. прибыв на передовую после окончания снайперской школы, девушки попали в гвардейскую дивизию и прошли трудными фронтовыми дорогами от великих Лук до Берлина. Сотни гитлеровских захватчиков были сражены меткими пулями девушек-снайперов, и Родина не забыла своих славных дочерей, наградив их многими боевыми орденами и медалями за воинскую доблесть.
В романе показана борьба югославских партизан против гитлеровцев. Автор художественно и правдиво описывает трудный и тернистый, полный опасностей и тревог путь партизанской части через боснийские лесистые горы и сожженные оккупантами села, через реку Дрину в Сербию, навстречу войскам Красной Армии. Образы героев, в особенности главные — Космаец, Катица, Штефек, Здравкица, Стева, — яркие, запоминающиеся. Картины югославской природы красочны и живописны. Автор романа Тихомир Михайлович Ачимович — бывший партизан Югославии, в настоящее время офицер Советской Армии.
Роман югославского писателя — лирическое повествование о жизни и быте командиров и бойцов Югославской народной армии, мужественно сражавшихся против гитлеровских захватчиков в годы второй мировой войны. Яркими красками автор рисует образы югославских патриотов и показывает специфику условий, в которых они боролись за освобождение страны и установление народной власти. Роман представит интерес для широкого круга читателей.
Осетинский писатель Тотырбек Джатиев, участник Великой Отечественной войны, рассказывает о событиях, свидетелем которых он был, и о людях, с которыми встречался на войне.
Командир партизанского отряда имени К. Е. Ворошилова, а с 1943 года — командир 99-й имени Д. Г. Гуляева бригады, действовавшей в Минской, Пинской и Брестской областях, рассказывает главным образом о женщинах, с оружием в руках боровшихся против немецко-фашистских захватчиков. Это — одно из немногих произведенной о подвигах женщин на войне. Впервые книга вышла в 1980 году в Воениздате. Для настоящего издания она переработана.
ТРИ БЕСТСЕЛЛЕРА ОДНИМ ТОМОМ! Лучшие мемуары танкистов Великой Отечественной. Откровенные воспоминания советских танковых асов.Они воевали на самых разных машинах — Т-34 и КВ, СУ-122 и СУ-85, «Матильдах» и «Шерманах».Они уничтожили более полусотни единиц вражеской бронетехники и сами много раз горели в подбитых танках.Они с боями прошли от Москвы до Берлина, Праги и Порт-Артура.Они победили!
Войска СС традиционно считаются элитой вооруженных сил Третьего рейха. Несмотря на это в их истории есть много темных пятен и неисследованных моментов. Настоящая книга -попытка приподнять завесу над таинственностью и более подробно рассказать читателю об этих моментах. В книге рассказывается о боевых операциях войск СС на Восточном и Западном фронтах, дается сравнительный анализ офицерского корпуса войск СС и приводится наиболее полные сведения о численности иностранных добровольцев в рядах войск СС.
