Разведчик Кент - [22]

Во французской столице он должен был остановиться в отеле, что поблизости от Гранд-Опера. Дальше – самое важное: встреча с курьером ГРУ, который был обязан передать А. М. Гуревичу вместо мексиканского паспорта уругвайский. Тогда наступал ответственный момент – легализация Кента.

Буквально через несколько часов после этого молодому уругвайскому бизнесмену надлежало выехать в столицу Бельгии, Брюссель. Через сутки была спланирована новая поездка – в город Брюгге, что в Западной Фландрии. Там «уругваец» и резидент советской разведки в Бельгии Отто должны были «показаться» друг другу с тем, чтобы через два часа встретиться как старые приятели в одном из ресторанов города Гента – в Восточной Фландрии.

Масштабы явно не российские, но хлопот много и главное – заниматься ими предстояло в новом, непривычном качестве. Это должно было стать первым и самым сложным испытанием Кента на умение держаться среди незнакомых людей, быть естественным в обстановке, в которой прежде быть не приходилось никогда.

С. Г. Гендин хорошо отозвался об Отто: опытный разведчик, сумевший создать надежную «крышу» – фирму с филиалами в разных странах.

Цель бельгийской резидентуры, по мнению Гендина, состояла в том, чтобы в случае развязывания Германией войны против СССР обеспечивать радиосвязь и почтовое сообщение с Родиной, минуя территории, захваченные врагом.

В силу этой специфики бельгийская резидентура к тому времени была полностью законсервирована и разведывательной деятельностью до начала Второй мировой войны почти не занималась: так было надежней. Ее берегли для иных дел, а информация о «текучке» в достатке поступала по дипломатическим каналам.

Удивительно, но все эти подробности Анатолий узнал лишь за несколько часов до своего отъезда...

На перроне Ленинградского вокзала в Москве его провожали комдив Бронин с помощником.

Приближалась полночь. «Красная стрела» через минуту-другую должна была отправиться в путь. Кент слушал напутственные слова, а в сознании прятался страх. Нет, это было не липковатое чувство, которое беспричинно гложет душу и наливает тело свинцом. Это был страх, обоснованный трезвым пониманием слабости своей профессиональной подготовки, легковесности подхода сотрудников ГРУ к разработке деталей его «легенды». Посвящение в тонкости предстоящей работы только в день отъезда из Москвы, непродуманность маршрута (ленинградцу – через Ленинград!), поверхностное знание Уругвая лишь по книгам, полное отсутствие элементарного представления о коммерческой деятельности – все это не могло не тревожить.

Машинист дал последний гудок. Кент и комбриг Бронин обнялись и по-русски трижды расцеловались на прощание.

...В спальный вагон первого класса зашел улыбчивый парень, в котором за версту было видно обычного советского человека. Утром ему предстояло предстать в глазах окружающих мексиканским студентом, вальяжно путешествующим по Европе.

Жизнь нелегала началась.

Глава IV. НЕЛЕГАЛ

Человек в разное время может отличаться от себя больше,

чем от кого-то другого.

М. Люшер

Ночь в поезде «Москва – Ленинград» показалась Кенту длиною в жизнь. Он не столько вспоминал пережитое, сколько объяснял самому себе, что отныне он – человек из другого мира. Теперь для окружающих он – богатый и довольный собой латиноамериканец, разглядывающий Россию, Советский Союз с той же похотливой откровенностью, что и здешних женщин. А они тут – красивые.

Героизм разведчика – не в умении метко стрелять и скрываться от быстрой погони. Легализоваться, органично войти в общество, привыкнуть к местным нравам и обычаям, ощутив их своими на долгие годы – этот «марафон» и есть героизм без прикрас...

На следующее утро точно по расписанию «Красная стрела» уверенно и привычно вошла под стеклянный навес Московского вокзала в Ленинграде. Кента никто не встречал: до молодого респектабельного мексиканца никому не было дела.

До отправления поезда в Хельсинки оставалось несколько часов, а от Московского вокзала до Финляндского – езды на такси от силы десять минут.

План дальнейших действий сложился мгновенно. Анатолий остановил такси на площади Восстания, возле здания Московского вокзала. Недолгая поездка по проспекту 25 Октября, далее – по Литейному проспекту, через Литейный мост, направо вдоль Невы и вот уже перед глазами Финляндский вокзал. Сдать багаж в камеру хранения удалось быстро. Тот же таксист терпеливо дожидался своего молодого клиента на стоянке. Анатолий, еще в первый раз садясь в такси, решил, что в глазах шофера удобней оставаться ленинградцем, который давно не был в родном городе и вот теперь уезжает в командировку. Так правдоподобней. Этот эпизод водитель скоро забудет, да и побыть напоследок самим собой гак хочется!

А. М. Гуревич, не кривя душой, сказал таксисту, что хочет покататься по городу, повидать на прощание родные места, Это было правдой. А то, что, находясь в такси, Анатолий исключал возможность случайной встречи с кем-либо из знакомых ему людей, шоферу и в голову не приходило.

Поездка была радостной и одновременно грустной. Сначала подъехали к Петропавловской крепости – одному из любимых исторических памятников ленинградцев, да, наверное, и всех приезжих тоже. Мог ли думать тогда начинающий разведчик, что казематы Петропавловки, ставшие при советской власти музеем, так похожи на камеры подземного форта Бреендонк близ Брюсселя – гестаповского застенка, где ему предстояло пережить кошмарные времена...