Разум - [72]

Главной моей заботой в эти дни было не торопиться.

Оставив текст отлеживаться на столе, я пошел к Любо Польняку, ибо давно обещал ему одну книжку. Из дому я вышел в четыре, а к Любо попал лишь в полседьмого вечера. В книжном магазине купил ноты для гитары — они показались мне легкими. (Старые испанские маэстро: Луи де Милан, Нарваэс, Фуэнллана, Энриквэс де Вальдеррабано, Альфонсо Мударра, Гаспар Санс.) На проезжей части улицы нечем было дышать. Только на площади 4 апреля[30] воздух стал чище, и мне захотелось мороженого. На углу Михальской и Седларской я встал в очередь, но, когда наконец приблизился к цели, автомат испортился. Я повернулся и побрел прочь. Какая-то старушка сидела на бордюрном камне и ела мороженое в вафельном рожке. Из университетской библиотеки вышли библиотекари и уставились на открытые окна — их забыли закрыть стажеры-студенты. На улице почти никого не было. Я медленно шел по Ирасковой[31], думая пройти на площадь Гвездослава[32] и там чем-нибудь утолить жажду.

Вдруг навстречу мне Божидара — изнуренная жарой, она шла под стенами каменных домов и искала местечко, где можно было бы приткнуться и выпить «джуса».

Она только что кончила работу — перед глазами, по ее словам, все еще мелькали буквы корректуры. Ей тоже хотелось немного пройтись, прежде чем сесть в машину, стоявшую у капуцинского храма, и отправиться домой. Правда, ей еще придется заехать в издательство и захватить в проходной тяжелую сумку с покупками.

Я не был уверен, примет ли она мое приглашение зайти выпить кофе. Но мы так долго кляли жару, что наконец решили заглянуть в погребок к «Дежмару». Божидара заранее предупредила меня, что там над входом висит ужасно уродливая фирменная вывеска.

Во дворике было довольно душно, но переносимо. Я вытащил «детвы» — официант поднес огонек. Спичек в продаже у них не водилось. Чем дольше мы сидели, тем я становился спокойнее и веселее. Божидара, начитанная девушка, можно сказать, литераторша, просмотрела мои ноты и сказала, что она тоже играла три года на рояле. И теперь она нередко ходит на концерты, вот и недавно слушала пианистку, но та играла так скучно, что скулы сводило. Да и вид у нее был соответствующий: она сама по себе, а музыка — сама по себе. Я поддакнул: ведь и я на своем веку навидался таких музыкантов. Потом мы поговорили об опере — я заметил, что оперные приемы проникли сейчас и на эстраду. И здесь певец движением стремится дополнить текст и выразить свои чувства. Эти движения даже отрабатываются с хореографом, поэтому редко кто из певцов нынче естественно двигается на сцене.

Мы сидели довольно долго, и я все яснее понимал, что девушка не торопится, что ей хорошо, и это меня одурманивало, делало счастливым, казалось невероятным. Мне захотелось спросить ее, что поделывает ее молодой человек, но я тут же смекнул, что если бы она спешила к нему, то не была бы так спокойна. Я не спросил, и слава богу — позже Польняк объяснил мне, что она с мужем в разводе.

Мы допили «джус», и я предложил ей заехать вместе в издательство за сумкой, но с тем условием, что она отвезет меня к Польняку. Я и ее пригласил к нему — они вместе работают, и она уже не раз бывала у него. Она согласилась, предупредив, правда, что пробудет там недолго — около восьми должна быть дома.

Мы сели в — раскаленную машину и поехали. Я похвалил ее шоферскую сноровку, хотя в несколько неловкой форме, начав с того, что она слишком гонит. Божидара ездила, как заправский таксист. Я и оглянуться не успел, а мы уже пролетели под мостом и оказались у дома Польняка. Хозяев еще не было дома — встретил нас сын Польняка. Сварил кофе и попросил у меня «детву». Чувствовалось, что ему приятно стать как бы свидетелем какой-то тайной связи и вообще познакомиться с Божидарой. Спустя полчаса пришли родители. Польняк прочитал нам сказку, которую утром написал. Слушая, я не переставал сверлить глазами Божидару; и тут мы оба поняли, что с первого взгляда влюбились друг в друга. Я надеялся, что Божидара останется здесь на весь вечер и что наша любовь завертится на всю катушку. Я уже ничего вокруг себя не замечал, а лишь судорожно подыскивал доводы, которыми смог бы убедить ее остаться. И вдруг позвонила моя жена. Она тоже решила прийти к Польнякам. Божидара беспокойно встала. Из этого я заключил, что она тоже связывала со мной особые планы.

Телефонный звонок напугал Божидару, разбудил в ней совесть, она простилась, а я, дабы не усугублять ее смущения, даже не вышел ее проводить. На прощание разве что крикнул ей — пусть не забудет вытащить кирпич из-под колеса. Проводил Божидару сын Польняка. Вскоре пришла моя жена, и мы, уютно усевшись, стали потягивать вино.

Мне было грустно. К Польнякам зашла посидеть соседка и рассказала нам длинную историю, которая якобы произошла вчера. Один мужчина, женатый третьим браком, вечером привел в дом каких-то приятелей. Среди них была одна красивая женщина, которая без конца делала намеки на какие-то прежние отношения с хозяином дома. Выпили, пришло время расходиться, но та красавица ни за что не хотела отправляться домой. Вспыхнула ссора, все передрались, а хозяйка дома так сильно ударила своего мужа по шее каким-то деревянным светильником, что он тут же скончался.