Разум по братьям - [5]

* * *

На следующее утро, естественно по бортовому времени, я в сопровождении капитана посетил рубку управления. Едва я переступил порог, как сразу же застыл на месте, недоуменно озираясь по сторонам. Прямо новогодний утренник. Все сверкает, переливается, огоньки мигают, только елки не хватает и Санта-Клауса. За бортовым компьютером сидел мрачный Степан. Увидев меня, улыбнулся и кивнул, как старому другу. Кресла, обшитые настоящей кожей аллигаторов, оказались мягкими и удобными. Расположившись напротив капитана, я приготовился слушать. Однако, Жан, не торопился. Плеснув в кофе немного бренди, он протянул мне чашку. Аромат восхитительный. У меня даже в ноздрях защекотало. Да и сам напиток оказался под стать запаху. Горячий, обжигающий, бодрящий! Мне положительно здесь нравилось.

— Степан, координаты ввел?

Второй пилот угукнул.

— Иди, погуляй. Ускорители запускать еще рано.

Степан безмолвной тенью проскользнул мимо нас и скрылся за дверью.

* * *

— Так, вот мсье Дробный, — начал капитан.

— Можно просто Василий, — поправил я его, все еще разглядывая окружающую обстановку.

— Хорошо. — Капитан встал с кресла и неторопливо прошелся по рубке. — Так вот, Василий. Думаю, пришло время рассказать о предстоящем полете и, так сказать, о некоторых нюансах, которые посторонним знать не полагается.

Он с шумом прихлебнул кофе. Я терпеливо ждал.

— Одна из целей нашей экспедиции — звездная система «Мнемоник». Насколько нам известно, там есть несколько планет земного типа, населенных относительно разумными существами. Плюс ко всему, эти планеты богаты флорой, фауной и природными ископаемыми.

Я внимательно слушал, хотя на языке уже вертелось множество вопросов.

— В случае успешной колонизации планет Мнемоника, человечество сделает огромный шаг к освоению вселенной. А вы, — он внимательно посмотрел на меня, — станете самым первым журналистом, который опишет начало освоения планет.

Я удовлетворенно кивнул. Такая перспектива была мне по душе.

— Но вот в чем дело, — капитан нахмурился, — главная наша цель совершенно иная.

— Даже так? — делано удивился я. — Что же может быть важнее?

— Постарайтесь не иронизировать, Василий.

Жан уселся в кресло.

— Вы знакомы с категорией секретности по форме G?

— Угу, — кивнул я. — Но, насколько мне известно, такая форма еще ни разу не применялась.

Капитан помолчал, затем снова поднялся с кресла и начал мерить шагами рубку.

— Речь идет о возможном уничтожении человеческой цивилизации, — он нервно покусывал губу, — именно поэтому, впервые, установлена такая форма секретности. Представляете, что начнется на Земле, когда люди узнают о том, что жить им осталось всего пару, тройку месяцев.

— Разум вам по братьям, — присвистнул я. — Но, послушайте, Жан. Неужели все так серьезно и пессимистично? Или все это дурацкий розыгрыш?

Капитан пожал плечами.

— Могу объяснить в двух словах, а вы сами решите, шучу я или нет. Кстати, вы помните, чем грозит разглашение секретной информации формы G?

Я кивнул. Наказание за публичное обнародование таких сведений предусматривалось очень жесткое, если не сказать жестокое. Я не говорю уже о пожизненном лишении права заниматься журналистской работой. За такой проступок можно угодить и на электрический стул. В зависимости от последствий.

— Подпишите, — капитан протянул мне лист бумаги.

Я быстро черканул подпись внизу листа, даже не взглянув на отпечатанный текст. И так ясно, что там написано.

— Так что, мсье Дробный, теперь вы понимаете, что нельзя публиковать информацию о полете «Странника» без предварительной цензуры. Однако, если все обойдется благополучно, обещаю, что вы станете нашим постоянным пассажиром и будете принимать участие во всех полетах.

Я немного скривился, но при последних словах капитана, настроение немного улучшилось. Цензура есть цензура. А если все пройдет гладко, то перспективы у меня откроются просто шикарные.

В дверь неожиданно постучали. Вслед за чем в дверном проеме появилась маленькая белобрысая голова первого помощника. Эсбэшник, сразу сообразил я.

— Капитан, вас вызывает Земля. — Резкий, неприятный голос альбиноса царапнул внутренности. Интересно, это только у меня такое неприятие к агентам спецслужб или они вызывают омерзение и у остальных людей?

— Сейчас буду, — кивнул капитан.

Он протянул мне папку с грифом «Совершенно секретно — G».

— Ознакомьтесь, на досуге, — капитан направился к двери, — да, и еще…. Если у вас возникнут какие-нибудь соображения, всегда рад выслушать.

Вслед за Жаном из рубки вышел и альбинос. Предварительно пригвоздив меня взглядом к креслу. К тому самому креслу, обшитому кожей настоящего аллигатора.

* * *

Я направился к себе в каюту, на ходу пытаясь привести мысли в порядок. Уже в коридоре на меня налетел спешащий на вахту Степан.

— Можно сегодня к вам зайти, — смущенно улыбнулся он. — У меня есть несколько вопросов.

— Извини, Степа. Давай, чуть позже, — поморщился я.

Расстроенный пилот, разум ему по братьям, обиженно насупился, но я, уже не обращая на него внимания, быстро шагал по коридору. Сказать, что меня разбирало любопытство, значит, ничего не сказать. Я просто сгорал от нетерпения. Хотя, признаюсь, при мысли о том, что мне предстоит узнать, по спине пробегал неприятный холодок.