Разум на пути к Истине - [13]

.

По условию, заключенному между Погодиным и Киреевским, последний по выходе первых четырех номеров либо отказывался от дальнейшего издания, либо издавал журнал в течение всего года. И, сделав три номера и подготовив четвертый… Иван Васильевич отказался. Причин тому было много: и слабое здоровье, и постоянные конфликты с Погодиным, и нежелание участвовать в бесплодных спорах, и невнимание к уже высказанным идеям Киреевского не то что читающей публики, а ближайших друзей.

Герцен так вспоминал о Иване Васильевиче: «Положение его в Москве было тяжелое. Совершенной близости, сочувствия у него не было ни с его друзьями, ни с нами»[86] (в первоначальной редакции было точнее: «Между им и нами стояло Православие; между им и славянами не было того сочувствия, которое он искал»[87]. Что же имел в виду Герцен? Среди московских славянофилов не было полного согласия, поскольку им не был присущ хоть какой-то партийный дух. Спектр разномыслия представляли: профессора Погодин и Шевырев, ориентировавшиеся на официальную точку зрения; так называемые старшие славянофилы, братья Киреевские и Хомяков, видевшие историческое значение России в сохранении для всего человечества чистоты Православия; так называемые младшие славянофилы, братья Аксаковы и Самарин, утверждавшие богоизбранность русского народа, житийный характер его бытия, святость его нравов и форм общественного и частного быта, т. е. ставившие народность выше Православия. Ко всем этим «московским друзьям» и обратился в 1848 г. Иван Васильевич с призывом разобраться в воззрениях и объединиться, но услышан не был. Общественный голос его вновь умолк.

Однако в последнем, четвертом, номере «Москвитянина», подготовленном Киреевским, состоялась публикация, способствовавшая окончательному переходу философа на новую жизненную стезю. Собирая материалы для издания, Иван Васильевич обратился к своему духовнику, иеромонаху Макарию (Иванову), с просьбой поместить в журнале статьи духовного содержания. Отец Макарий предложил напечатать имевшуюся у него рукопись жития старца Паисия Величковского, архимандрита Нямецкого Вознесенского и Секульского Иоанно-Предтеченского молдовлахийских монастырей, подвизавшегося в XVIII столетии на Афоне и в Молдовлахии, коему православное монашество обязано примером высокой духовной жизни, многими переводами творений святых отцов на церковнославянский язык и множеством последователей как в молдовлахийских, так и в российских монастырях. Житие и писания старца Паисия Величковского были напечатаны в четвертом номере «Москвитянина» за 1845 г., в разделе «Материалы для истории просвещения в России». Вот этой публикацией и открывался новый этап жизни И.В. Киреевского: закончилась светская московская жизнь с банкетами и с полуночными спорами, начиналось строгое служение Церкви.

Оптинское книгоиздание

Лето 1845 г. и почти весь следующий год Киреевские провели в Долбине, приехав в Москву лишь в середине сентября 1846 года. Это было очень тяжелое время: один за другим уходили из жизни дорогие им люди: отчим[88], маленькая дочь Екатерина, друзья Д. Валуев и Н. Языков. «В этот год я перешел через ножи самых мучительных минут, сцепленных почти беспрерывными бедами, так что когда я нес мою бедную Катюшу в церковь, то это было уже почти легко, в сравнении с другими чувствами»[89], — писал Иван Васильевич брату Петру.

Старец Макарий (Иванов), желая утешить и поддержать своих духовных чад, несколько летних дней 1846 г. провел в Долбине. Как-то речь зашла о недостатке книг, наставляющих в христианской жизни. Старец напомнил о святоотеческих переводах, сделанных когда-то старцем Паисием Величковским (теперь хранившихся у отца Макария в списках). Супруги Киреевские тоже являлись обладателями подобных рукописей, в т. ч. и завещанных им старцем Филаретом (Пуляшкиным). «Что мешает явить миру эти духовные сокровища?» — спросили Киреевские и вызвались обратиться за разрешением о печатании к митрополиту Филарету (Дроздову). Начать предполагали с издания жития старца Паисия Величковского отдельной книгой (с приложением его творений и предисловия об учениках и некоторых современных отцу Паисию старцах, которое тут же, в Долбине, написал отец Макарий). Киреевские дополнили статью известными лично им сведениями о старце Филарете (Пуляшкине), а оптинский игумен Моисей (Путилов) по прочтении написал воспоминания об арзамасском схиархимандрите Александре (Подгорычане).

Иван Васильевич отправил письмо к С.П. Шевыреву, прося его взять благословение митрополита Филарета (Дроздова) на начало печатания жития, творений и переводов старца Паисия. Московский владыка обещал свое покровительство и помощь. Цензором издания был назначен профессор Московской духовной академии протоиерей Федор Голубинский, и, когда Киреевские вернулись из Долбина в Москву, большая часть рукописи уже прошла цензуру и печаталась под наблюдением Шевырева в Университетской типографии.

Книга «Житие и писания молдавского старца Паисия Величковского, с присовокуплением предисловий на книги святых Григория Синаита, Филофея Синайского, Исихия Пресвитера и Нила Сорского, сочиненных другом его и спостником, старцем Василием Поляномерульским, о умном трезвении и молитве» увидела свет в начале 1847 г., а вскоре она была напечатана вторым изданием, причем некоторые ее части вышли еще и отдельными оттисками.