Разрушитель - [60]

– Не знаю, – пожала плечами Трей.

– Филлипс грозился, что меня убьют.

– Чушь. Это противоречит нашим законам. Не знаю, может, Тейер и будет настаивать, чтобы тебя поместили обратно в криогенную ванну…

– Но ведь никаких криогенных ванн больше нет. Ты же сама слышала взрывы, – закричал Спаркслин.

– Действительно, – согласилась Трей, – Хотя, знаешь… У нас ведь есть целый завод, который изготавливает криогенный раствор… Да ты не беспокойся, я думаю, до этого не дойдет. Разве что, посидишь несколько лет в обычной тюрьме.

– В обычной тюрьме?

– Да. С телевизором, сауной, спортивным залом.

– А кто у вас сидит в тюрьме?

– Да разные люди. А два года назад посадили человека, который совершил самое большое преступление за последние пять лет, – вздохнула Трей.

– И что же он такое сделал? – со скрытой насмешкой спросил Джон.

– Занимался изготовлением фальшивых лицензий на пользование нецензурными словами.

– Что ты говоришь?!

– Серьезно.

Спаркслин не выдержал и громко рассмеялся.

– Ты чего? – не поняла Трей.

– Ну и проблемы у вас!

– Завидуешь?

– Нисколько.

– Почему?

– Да какие-то вы все заторможенные, будто кто-то все время идет за вами следом и бьет мешком по голове. Так нельзя, этак нельзя. Хотя есть исключения. Только для некоторых. Для избранных. В прошлом веке было такое государство – Советский Союз. Они тоже хотели сделать все для всех. А получилось ничто ни для кого. Только все для избранных.

– Я политикой не занимаюсь.

– Это не политика, это здравый смысл.

– А мне здравый смысл подсказывает, что сейчас неплохо было бы чего-нибудь съесть.

Спаркслин тут же вспомнил свое недавнее посещение кафе, и ему чуть не сделалось плохо.

– А у тебя дома что, то же, что и в кафе?

Трей засмеялась и, ничего не ответив, скрылась на кухне. Через пару минут она появилась снова, толкая перед собой обеденный столик с несколькими блюдами.

Спаркслин глянул на него и чуть не потерял сознание: на тарелках лежали его любимые биточки по-шведски, цыпленок, тушеный с грибами по-английски, пудинг. Вдобавок ко всему посреди стола гордо возвышалась бутылка виски.

– С ума можно сойти! – восхищенно сказал Спаркслин и несколько раз сглотнул слюну.

– Это любимые блюда моей матери, – словно извиняясь за то, что не принесла вместо всего этого вареную колбасу, сказала Трей.

– О, не сомневайся, я их в свое время любил не меньше твоей матери, – воскликнул Спаркслин и, не дожидаясь приглашения, принялся за еду.

– А ты что же, так и будешь на меня смотреть? – спросил он через некоторое время, заметив, что Трей даже не притронулась ни к одному блюду.

– Нет ничего забавнее и милее голодного мужчины за обеденным столом.

– Потерпи немного, я тебе докажу, что самую лучшую сторону любого мужчины ты еще не видела.

Через десять минут с едой и выпивкой было покончено. Виски Трей только пригубила, а Спаркслин с удовольствием опрокинул два стакана.

– Может, посмотрим телевизор? – спросила Трей, убрав столик обратно на кухню.

– В прошлый раз ты была значительно смелее, – заметил Джон.

– Но, насколько я помню, тебе самому не понравилось заниматься сексом.

– И это ты называешь сексом?

– Конечно.

– Нет, сегодня мы будем заниматься сексом по моей программе, – уверенно сказал Спаркслин, подхватил Трей и понес ее на диван.

– Но ведь… – попыталась что-то произнести девушка, но не успела: губы Джона крепко прижались к ее губам.

Конечно, это было негигиенично, но чертовски приятно, и Трей, побарабанив несколько секунд кулаком по спине Спаркслина, успокоилась.

Через минуту он отпустил ее и принялся неторопливо расстегивать свою рубашку.

– Знаешь, что самое главное в сексе? – спросил Спаркслин.

– Что?

– Не суетиться.

– Я попробую, – улыбнулась девушка.

Спаркслин бросил на пол свою рубашку и принялся расстегивать блузку Трей.

– Ты толкаешь меня на преступление, – весело сказала Трей.

– По-моему, преступление – не делать этого.

– Ты уверен?

– Абсолютно.

– Ну, смотри… – пригрозила Трей, закрывая от удовольствия глаза.

– Кстати, как тебя зовут?

– Меня? – удивилась неожиданному вопросу девушка. Уже давно, очень давно никто не называл ее по имени. Его вполне успешно заменяла фамилия.

– Да, тебя.

– Элли.

– Как? – замер Спаркслин.

– Элли. А что?

– Да нет… Просто мою дочь тоже звали Элли. Она бы теперь была совсем взрослой, – грустно произнес Джон. – А где твои родители?

– Погибли.

– Во время землетрясения?

– Да.

– А ты их хорошо помнишь?

– Мать – да. А отца не помню.

– Почему?

– Я была совсем маленькой, когда он уехал.

– Куда?

– Мать говорила, что у него какая-то важная работа за границей. А что такое?

Спаркслин промолчал. Мысли его путались. Он давно заметил, что Трей очень похожа на его жену. Даже походкой и голосом. Но поверить, что… Это было невероятно, этого не могло быть.

«Да и фамилия ее Трейси, – подумал Спаркслин. – Просто совпадение…»

И, словно прочитав его мысли, Элли сказала:

– Кстати, у моего отца была такая же фамилия, как у тебя.

– Как это? – вздрогнул Джон.

– Очень просто. У нас во дворе было несколько Спаркслинов.

– Это точно, – каким-то не своим голосом ответил Джон и медленно поднялся с дивана.

– Ты что, уже не хочешь заниматься сексом? – удивилась Элли.