Разрушитель - [52]

Трей взвизгнула и отвернулась. Берни сделал движение вперед, намереваясь остановить поединок – Томми наверняка оставит мокрое место от Спарки.

Но тут произошло непредвиденное. Спарки сгруппировался, поднялся, словно собираясь вскочить. И ядром метнулся под ноги Томми Медведя. Гигант, не ожидавший удара, пошатнулся, не удержался и рухнул на спину, нелепым жуком дергая руками и ногами.

– Победа! Победа! – ликовали зрители.

Томми сел, удивленно тараща глаза. Повертел головой – приветствовали явно не его.

А толпа, ошарашенная и немного смущенная, уже праздновала нового кумира.

Боевой круг тут же превратился в трапезную в честь победителя. Откуда-то, словно по мановению руки, появились консервы, грубо нарезанный хлеб, бутылки с мутноватой жидкостью.

– Самогон! – учуял Спарки специфический запах.

Его команда волей-неволей попала на праздник.

Трей глотнула из железной кружки с желтым утенком на боку – внутренности словно прожгло раскаленным свинцом. Но потом стало теплее и уже не так смердели тела людей вокруг. Пели, пили. Плясали, подпевая хриплыми голосами.

Берни Бернс протиснулся сквозь толпу:

– Рад, что вы немножко уронили Томми – он славный малыш, но в последнее время порой зазнается.

Спракслин безошибочно вычислил главаря буйствующего веселья.

– Есть разговор! Мы ищем негра, примерно, лет двадцати пяти на вид.

– Размороженный! – сообразил Берни и усмехнулся на молчаливое удивление. – Мы здесь не со всем темные, тоже новости визора смотрим!

– Да я тоже размороженный, – бородатый Джону Спарки понравился.

Он и сам был не прочь жить вот так бесшабашно и вольготно. О будущем можно подумать и после обеда. А вот Саймона Филлипса, бесстыжего и наглого убийцу, среди этих довольно безобидных людей – Филлипса надо выловить до того, как парень еще что-нибудь натворит. В Джо заговорил лейтенант Спракслин.

– Так вы нам поможете?

– Ну, – набрасывая куртку на плечи, туманно отозвался бородач, – мы и так собирались навестить разоров. – И крикнул:

– Розалинда, на сей раз ты пойдешь со мной!

Девушка, запыхавшаяся в танце, тут же возникла рядом.

КОМПЬЮТЕР НЕРВНИЧАЕТ

Саймон пятерней попытался отодрать прилипшие к коже лба волосы. Теперь можно было осмотреться. Эдвард Бредли был запасливый хомячок. В стенной панели Саймон обнаружил встроенный сейф. Дверца, чуть заскрипев, поддалась. Филлипс усмехнулся, зарывшись по локоть в груду золотых монет. Дублоны, пиастры, франки, русские золотые десятки – зачем-то Бредли хранил эти поблескивающие гранями кругляши.

Саймон выдвинул верхний ящик. Плоские коробочки, выложенные по дну бархатом, скрывали в неприметной оболочке женские украшения. Филлипс попытался натянуть на мизинец массивный перстень с многогранником камня. Драгоценности бросали стремительные молнии, если повернуть гранью к свету. Забава надоела. Филлипс небрежно хлопнул дверцей.

Древние книги Саймон не тронул. Перед картиной в витой раме задержался.

В весеннем саду, чуть означенном гибкими веточками с туманными непроклюнувшимися почками, сидела девушка в черном. Кокетливая шляпка прятала глаза девушки за вуалью. Было раннее утро, и девушка зябко прятала руки в муфте. Длинная юбка из плотной ткани скрывала фигуру, лишь виднелся любопытный остроносый ботинок.

Саймон не удержался. Со столика с остатками обеда Бредли он выудил баночку с коричневым соусом и пририсовал девице усы.

Можно было и сваливать. Филлипс оттащил от двери тело Бредли. Мертвый старикашка оказался на удивление легким, словно вместе с жизнью из тела ушло еще что-то: так гусеница, перезимовав, прогрызает кокон и уползает, бросив ненужную оболочку.

Все было готово. Пошарив, Филлипс разбогател на несколько пакетов ветчины – любимого лакомства Бобби, да литровую бутыль с минеральной водой.

Мысль о толстяке развеселила. Саймон мог бы поклясться, что глуповатый Бобби по-прежнему сторожит аэрокар на посадочном кругу у музея.

Саймон порылся в карманах халата мертвеца. Нащупал и двумя пальцами вытащил сигаретную коробку. Ключей не было. Саймон закурил, щурясь на дверь. Особого беспокойства Филлипс не испытывал. Припомнил как сквозь дрему, что старик при входе просто приложил к панели руку – и дверь словно никогда и не была плотно вварена в проем. Пришлось тащить тело обратно.

Неудача не очень огорчала. Хоть Саймон не больно разбирался в электронной охране, но подозревал, что между живой ладонью и трепыхающейся мертвой тряпкой для компьютерной защиты есть разница.

Саймон приступил к запасному варианту. Первое испытание прожигающей коробки – на двери прорисовалась темная точка. Металл шипел, но обугливался, поддавался с трудом.

Саймон передвинул кресло так, чтобы оказаться напротив центра – теперь чудо-коробка сама делала свое дело.

Самое тяжелое осталось позади. Так часто кажется вначале, но неприятности и несчастья никогда не останутся за спиной. Воспоминания о минувших испытаниях – лишь бледный отсвет того, что ждет за следующим поворотом. Опасны не трудности, куда тягостней их ожидание – и от этого можно спятить.

Филлипс о будущем не беспокоился. Жаль потерянного бессмертия, но, взглянув на скрюченное на полу тело, Саймон решил, что есть смысл жить, пока жив.