Разорванные узы - [28]

Когда мы подходим к ее машине, чтобы забрать

дополнительные учебники, ее телефон звонит, и она закатывает

глаза на то, что появляется на экране.

– Райли? Или эта сука, Джованна?

Сейдж фыркает и говорит:

– Ни то, ни другое, это мой папа. Мои родители злятся из-за

того, какой 'замкнутой' я стала. Потому что в их мире для меня

нормально, когда меня избегают, но совершенно неразумно с

моей стороны отказываться ходить на какие-либо общественные

мероприятия. Мы с мамой спорили об этом все утро, а теперь

папа умоляет меня пойти на футбольный матч.

Я пожимаю плечами и закидываю сумку повыше на плечи:

– Ты ненавидишь футбол? Я могла бы... может быть, что-

нибудь придумаем, и мы могли бы пойти вдвоем?

Я не хочу звонить Норту, но если это важно для нее, то я это

сделаю. Сейдж робко смотрит на меня в ответ.

– На самом деле я вроде как люблю футбол. Мой брат играет.

Я скучаю по походам туда, но я ненавижу быть там одна, потому

что сидеть с родителями - это как пытка. Моя мама до сих пор

винит меня в том, что я испортила отношения с Райли.

К черту это. Я звоню своему засранцу Связанному, и мы

уезжаем, чего бы мне это ни стоило.

Я нажимаю кнопку набора номера и делаю глубокий вдох, готовясь к предстоящему бою, и от холодного тона голоса Норта, когда он отвечает, у меня сводит зубы.

– Я собираюсь идти на встречу, Фэллоуз, сейчас

неподходящее время.

Не срывайся, не ругайся, будь спокойна.

– Все в порядке, я быстро. У Гейба сегодня футбольный матч, и я бы хотела на нем присутствовать. Сейдж идёт, и мы хотим

купить там хот-доги и разный фастфуд. Мне просто нужно

знать, что ты не пошлёшь тактиков, чтобы схватить меня с

трибун, пока я смотрю игру.

Наступает пауза, как будто он взвешивает каждое мое слово и

проверяет, насколько я честна с ним, и я делаю еще один

долгий, глубокий вдох, чтобы сохранить хладнокровие.

Наконец он говорит:

– Хорошо. Я буду внимательно следить за тобой, а Гейб

встретит тебя после игры и отвезет обратно в общежитие. Если

это снова попытка сбежать, я сделаю твою жизнь невыносимой.

Пошел он.

– Ты имеешь в виду, что сейчас моя жизнь – сказка?

Я вешаю трубку, прежде чем он успевает вставить еще хоть

слово, и засовываю телефон обратно в карман, одаривая Сейдж

ухмылкой, но она все еще гримасничает в мою сторону, услышав

весь этот... беспорядок.

– Он на самом деле ненавидит тебя, не так ли? Боже, я

думала, Райли отстой.

Я беру ее за руку и сжимаю ее:

– Райли и есть отстой. По крайней мере, я что-то выкинула

Норту, что сделало его мудаком, твоему Связанному нет

оправдания.

Она вздыхает и оглядывается по сторонам, как будто боится, что Джованна выскочит из кустов и нападет на нас обеих. Это

единственная тема, о которой мы не говорили прошлой ночью, но сейчас она от нее не убегает.

– Я тоже сделала кое-что не так. Я не шестифутовая

итальянская модель с великолепной осанкой и ногами, на

которые мужчины хотят залезть. Я просто... скучная старая

Сейдж. Боже, нам нужно поговорить о чем-нибудь другом, прежде чем ненависть к себе овладеет мной, и я проведу остаток

ночи, попивая из фляжки на трибунах.

Нет ничего, чего я хочу больше, чем снова напиться прямо

сейчас и забыть обо всем этом гребаном бардаке, и хотя выпивка

никогда раньше не была тем, чего я избегала, есть что-то в

разговоре с Нортом, что заставляет меня колебаться.

Мне почему-то кажется, что я держусь за свой дар сильнее, чем когда-либо прежде, но в то же время я меньше всего его

контролирую. Каждый день, что я здесь, мне приходилось

давить, просить, умолять, игнорировать и подавлять желания уз, каждый день они взывают к мужчинам, с которыми мне

суждено быть, и каждый день мне приходилось подавлять их, пока не остаётся никаких признаков того, насколько глубоко это

вся эта разлука обожгла меня.

О выпивке сегодня вечером не может быть и речи, по

крайней мере, до тех пор, пока я снова не возьму себя в руки.

Я переодеваюсь в рваные джинсы и старый свитер. Я

потрясена тем, как хорошо они сидят на мне, потому что в

последний раз, когда я их примеряла, они были немного

тесноваты. Я думаю, что все это время, проведенное в

окружении людей, которые ненавидят меня, сделало меня

стройнее. Сейдж сидит на полу перед моим зеркалом и делает

прическу с макияжем. Минимализм, несколько локонов и

быстрый мазок туши, но она такая красивая, что это все, что ей

действительно нужно.

Меня убивает, что у неё низкая самооценка из-за Джованны.

Ничто не сделало бы меня счастливее, чем убийство этой

суки, и я честно думаю, что это была бы первая смерть, из-за

которой я не чувствовала бы себя виноватой. Она была бы

первым человеком, в котором я была бы уверена, что она стерва.

Достаточно ли ей быть стервой, чтобы оправдать ее смерть?

Черт, сегодняшний день был слишком долгим и

утомительным, чтобы думать об этом моральном дерьме. Все, что имеет значение, это то, что я не должна никого убивать в

кампусе, потому что Норт так глубоко в моей заднице, что он бы

все понял. Он видит насквозь каждую ложь, которую я говорю с

тех пор, как приехала сюда, и использует это как предлог, чтобы

посадить меня на цепь в своем подвале.

Сейдж хватает стул, чтобы сесть и сделать мне прическу, пока