Разорванная паутина - [32]

В архиве академика Скрябина немало посланий, сохранивших, порой в шуточной форме, это драгоценное людское тепло. Таков уж стиль этого коллектива: с легкой руки шефа шутка и юмор здесь в большом ходу. Каждый год отправляются во все концы экспедиции, и всякий раз, как гельминтологи производят сотое по счету вскрытие, в адрес руководителя школы отправляется традиционная телеграмма-приветствие. И тут уж кто во что горазд. Ученики знают: Константин Иванович сумеет оценить и острое словцо, и веселую прибаутку, и скрытую в подтексте сердечность.

На свете много людей с ровным, спокойным характером, склонных к шутке и юмору. Но для академика Скрябина оптимизм не случайность. Светлое восприятие мира — основа его мировоззрения. Он любит цитировать по этому поводу Лютера Бербанка. «Я никогда не видел истинного естествоиспытателя или просто любящего природу человека, который был бы пессимистом», — говорил американский селекционер. Стройный мир растений, животных, человеческого гения и красот неживой природы действительно располагает к душевной ясности. Но для Скрябина оптимизм — прежде всего общественная сила, направленная к активному творчеству. «Я считаю, что каждый молодой врач, каждый ученый должен быть оптимистом, — пишет он в своем „Слове к молодежи“. — Оптимизм воодушевляет, стимулирует волю, будоражит мысль, обостряет восприятие. Пессимизм — наоборот, подавляет, угнетает человека, парализует эмоции, тянет не вперед, а назад». Всем строем своей жизни, всей системой своих отношений с младшими и старшими насаждает ученый в душах учеников веру в лучшие черты человека, в благородные цели науки.

С молодежью у Константина Ивановича особые отношения. С тех пор как пятьдесят шесть лет назад он обратился с открытым письмом к выпускникам школ, избирающим высшее учебное заведение, Скрябин много раз публично высказывал свое расположение к юным. Двери лабораторий и кафедр, которыми он руководит, всегда настежь распахнуты для молодежи. Желающих работать «у Скрябина» значительно больше, чем вмещают штаты и стены научных учреждений. И бывало так, что молодые биологи по году-полтора трудились в лаборатории без зарплаты, с одной только надеждой попасть в конце концов в штат. Да что биологи! После вдохновенных лекций Константина Ивановича о своей профессии (а таких лекций прочитал он за свою жизнь тысячи) к нему приходили артисты, пожелавшие сменить пристанище муз на возню с таким малоэстетичным материалом, как черви-паразиты.

К проблеме «молодежь и наука» Скрябин вновь обратился в своей речи на мартовском Пленуме ЦК КПСС. Необходимо омолодить науку, поскольку средний возраст советских ученых достиг довольно серьезной цифры, — сказал он. — Смелее откроем зеленую улицу той талантливой передовой молодежи, которая по своим интеллектуальным качествам этого заслуживает! Способная молодежь должна заменить тех, кто проник в науку по недоразумению, а потом оказался в жалком положении бесплодных смоковниц. Вместе с тем ученый на том же Пленуме призывал своих коллег старшего поколения с особой тщательностью производить подбор молодежи, не проявляя при этом либерализма, не поддаваясь влиянию письменных и телефонных просьб и заверений. Под аплодисменты присутствующих Константин Иванович заявил, что будущего ученого необходимо оценивать не по паспорту, а по голове.

Прямая и честная речь, полная глубокой симпатии к новому поколению, вызвала отклики по всей стране. В день, когда газеты опубликовали выступление Скрябина, над квартирой академика разразилась настоящая телеграфная «гроза». Сотни людей, часто незнакомых, далеких от гельминтологии и вообще от науки, спешили выразить ученому свою благодарность за умное, смелое слово, за любовь к молодым.

Школа Скрябина… Сегодня это не только 1200 членов Всесоюзного гельминтологического общества СССР, это не только сотрудники многочисленных гельминтологических учреждений Советского Союза. Это стиль в творчестве, в поведении ученого, стиль, которым может гордиться вся наука нашей страны. На знамени этой школы честность и доброжелательство, высокий интеллект и высокая ответственность перед народом — черты, без которых даже на миг нельзя представить самого творца школы, академика Константина Ивановича Скрябина.

Вместо эпилога

Книги о таких людях, как Константин Скрябин, не имеют права на эпилог. Не только потому, что прославленный академик продолжает жить и творить. Просто под жизнью ученого и мыслителя такого масштаба невозможно подвести черту, за которой всегда стояла бы некая неизменная сумма. Величина эта — итог научной и общественной деятельности исследователя — все время растет и будет возрастать еще многие годы. Конечно, можно сообщить, что грудь Героя Социалистического Труда академика Скрябина украшают пять орденов Ленина, три ордена Трудового Красного Знамени, боевой орден Красной Звезды; что его труды были отмечены Ленинской и двумя Государственными премиями. Возможно, следовало бы вспомнить также пароход на канале Волго-Дон, пик в горах Тянь-Шаня, институт в Москве и улицу в городе Новочеркасске, которые носят имя Скрябина… И все же не в этих явных знаках признательности современников видится мне итог трудов этого неуемного человека.