Разорванная паутина - [12]
Описторхис, или, как его иначе называют, сибирская двуустка, живет в желчных ходах печени собак и кошек. Один из участников экспедиции, вскрывая трупы, обнаружил в каждом теле человека от 500 до 1500 двуусток, а в одном трупе даже более 25 тысяч паразитов. Однако в организме человека обитают только взрослые особи. Яйца описторхисов могут развиваться лишь в том случае, если их проглотит пресноводная улитка. Зародыш проходит в улитке несколько стадий и в виде свободной личинки начинает плавать в реке или пруду. Вслед за тем личинка внедряется в тело проплывающей мимо рыбы и поселяется в ее мышцах. Чтобы окончательно завершился «круг волшебных превращений», надо только, чтобы человек или какое-нибудь домашнее животное съело недостаточно прожаренную или проваренную рыбу. Тогда личинки проберутся в печень, заселят желчные протоки и снова начнут свой жизненный цикл. Гельминтологи разгадали и главную причину массового заражения двуусткой населения Нижней Оби. Излюбленное блюдо рыбаков «строганина» — сырая, мелко нарубленная рыба, которую предварительно замораживают, — нередко содержит личинки описторхиса. Строганина — отличный мост между человеком и незрелой формой паразитического червя.
Изложенное в нескольких строках открытие ученых представляется не столь уж сложным. Но понадобилась многолетняя работа целого коллектива, чтобы разыскать всех действительных виновников заражения человека: улитку определенного вида, которая только одна способна переносить в себе личинку, породы рыб, служащие для личинок «домом» и «транспортом» (такими рыбами оказались карп, язь и плотва). Ученые детальнейшим образом исследовали, какая нужна температура, чтобы убить личинку в мышцах рыбы, как долго живет паразит в рыбе засоленной, копченой, мороженой. Снова и снова возвращались на Обь специалисты-гельминтологи. Искали, испытывали методы лечения, пути предупреждения и профилактики болезни. Они не оставляли злополучный район, пока не постигли всех тонкостей биологии паразитов и не разработали верные методы борьбы с ними.
Открытие в устье Оби — лишь один небольшой эпизод в потоке предпринятых Скрябиным «великих географических». В 1923 году гельминтологи обнаружили, что рабочие чайных плантаций в Грузии заражены червем-кровососом анкилостомой. Через несколько лет ученые спустились в шахты Донбасса и там обнаружили того же самого паразита. Ветеринарные гельминтологи, обследовавшие Подмосковье, наткнулись в зверосовхозе на заражение соболей, норок и куниц. Гельминты обитали у зверей в лобных пазухах и паразитировали в легких. А на противоположном конце страны скрябинские экспедиции разыскали неизвестных прежде гельминтов, очевидно, попавших на нашу землю из Китая и Кореи. На пустынной поначалу гельминтогеографической карте Советского Союза мало-помалу начали проступать все более четкие контуры тех районов, где, тысячелетиями оставаясь незнаемыми, таились злейшие враги человека. «Олень на Севере, верблюд на Юге, сухопутная и водоплавающая птица, пушные промысловые звери, речные и морские рыбы и, прежде всего, человек и сельскохозяйственные животные на всех широтах и долготах Советского Союза — вот диапазон наших гельминтофаунистических исканий», — писал Скрябин.
Новый пунктовый ветеринарный врач города Аулие-Ата (ныне Джамбул). 1911 год.
Экспедиции напрочь отбросили старое представление о том, что мир гельминтов однообразен и беден видами. До революции самые осведомленные врачи и зоологи насчитывали не более пятнадцати видов гельминтов, паразитирующих в теле человека. К 1959 году профессор Варвара Петровна Подъяпольская, один из первых учеников академика Скрябина, участница многих экспедиций, насчитала на территории страны пятьдесят два червя-паразита. А число вновь выявленных гельминтов скота, птиц и рыб перевалило за тысячу.
Вдумайтесь: человечество столетиями накапливало знания о животном мире планеты. А тут горстка энтузиастов за считанные десятки лет открыла вдруг сотни новых видов и родов. По масштабам поисков экспедиции Скрябина не имели себе равных во всей истории зоологии. Самая большая в мире коллекция гельминтов (ныне собранная в Москве в специальном музее) была создана в результате вскрытия более чем 300 тысяч экземпляров животных разных географических зон! Сам руководитель и вдохновитель этого грандиозного поиска описал более 200 новых видов и 100 новых родов гельминтов.
Нет сомнения, все эти исследования обогатили зоологию. И все же когда во Всесоюзном институте гельминтологии мне показывали гигантскую коллекцию паразитических червей и видный специалист, немало поездивший по скрябинским маршрутам, объяснял мне, что ученым удалось четко систематизировать все это разнообразие живых существ и что теперь науке доподлинно известны все родственные и генеалогические связи, в которых состоят между собой эти твари, я подумал: а для чего, собственно, нужна такая систематика? Не слишком ли гельминтологи увлеклись коллекционированием и раскладыванием своих трофеев по полочкам? При встрече с Константином Ивановичем я напрямик задал ему этот вопрос. Ученый не удивился. Наверное, ему не впервые приходилось говорить на эту тему.
