Разоблачение Тисл Тейт - [86]
– Я поступила в Темпл, – говорю я, сразу переходя к новостям.
Его глаза расширяются.
– Но ты ведь так хотела уехать из Филадельфии.
– Да, хотела. Но когда большинство универов моей менты отказали мне, потому что… – Не обязательно произносить это вслух. – Мне пришлось пересмотреть свои приоритеты. Забавно: несмотря на то, что я провела в Филадельфии всю свою жизнь, я совсем не уверена, что когда-то чувствовала, будто живу здесь.
Лиам кивает с очень серьезным выражением лица. Кажется, он обдумывает мои слова.
– Понимаю. Я поеду в Сиракузы. Наверное, на инженерный факультет. Не очень далеко, но…
– Потрясающе! Поздравляю.
– Да, я тебя тоже.
Мы стоим и смотрим друг на друга, потом на звезды, луну, траву под нашими босыми ногами. Может быть, мы будем случайно встречаться во время каникул. Может, нет. И тогда получается, что все? Это конец?
Нет уж. Я должна ему кое-что сказать. Даже не просто должна, а действительно хочу это сделать.
– Лиам, я ведь понимаю, почему ты поступил так, как поступил. Это был паршивый поступок, совершенно неправильный, не пойми меня превратно. Но я поцеловала другого парня, и тебе захотелось сделать мне больно, еще я понимаю и то, что ты хотел мне помочь. Ты прав, слишком уж много лжи на тот момент было в моей жизни. я лгала читателям, тебе, Оливеру, Эмме, себе. Но исправлять мою жизнь было тебе не под силу, и это не было твоей задачей. Мне хотелось бы принять это решение самой и действовать так, как я сочла бы нужным сама, но я рада, что правда всплыла наружу. Я к тому моменту уже так устала от лжи. И от волнений, и от бесконечных размышлений о том, что случится, если нас с папой поймают с поличным. Но я закончила книгу. Сама. Скоро она появится на прилавках. На следующей неделе.
– Я знаю. Конечно, знаю. Я все еще слежу за всеми твоими новостями в соцсетях и очень тобой горжусь.
– Спасибо. – Я делаю небольшой шажок назад, в сторону дома. – Кажется, мне пора…
– Подожди, – говорит Лиам и протягивает ко мне руку. Его теплые пальцы легко берут меня за запястье и держат всего секунду, потом я отдергиваю руку. – Ты когда-нибудь думаешь о нас? Я да. Я был ослом, и мне очень стыдно за то, что я натворил. Если бы я только мог все повернуть вспять… Я бы это сделал. Я все сделал бы иначе.
– Этого, возможно, все равно не было бы достаточно.
– Что ты имеешь в виду? – спрашивает он, и его голос срывается.
– Мы были лучшими друзьями, Ли, и мы любили друг друга. У нас с тобой такая богатая история. Но, возможно, нам следовало на этом и остановиться. Если бы не история с папой и Мэриголд, в конечном счете возникло бы еще какое-нибудь препятствие. Рано или поздно.
– Ты не можешь этого знать.
– Ты прав. Не могу. Но думать об этом как о чем-то заранее предопределенном как-то проще. Потому что теперь пути назад у нас точно нет.
Лиам отводит взгляд.
– Я всегда буду по тебе скучать, – наконец произносит он. – И, возможно, всегда буду любить тебя.
Воздух застревает в легких, меня накрывает быстрая жаркая волна, но я продолжаю дышать. Я в порядке. Даже более того.
– Я буду скучать по тому, что между нами было.
Это правда. Но не вся. Остальное я выпаливаю сразу раньше, чем успеваю проанализировать:
– Может быть, когда-нибудь мы снова сможем стать друзьями. Кто знает? У нас впереди целая жизнь.
– Мне этого очень хотелось бы.
Я делаю шаг вперед и обнимаю его, потому что, мне кажется, наступил подходящий момент, а потом я поворачиваюсь к нему спиной и иду к своему крыльцу.
Иду, не оборачиваясь назад.
На следующее утро Оливер приезжает на полчаса раньше договоренного времени, чтобы помочь нам перенести остатки вещей из комнаты в фургон. Еще в его руках поднос с кофе и пончиками из супермаркета «Вава», как будто он хочет расположить к себе отца. Вообще-то все должно быть ровно наоборот, но Оливер, очевидно, не держит зла на моего папу. И слава богу, потому что вынести все это еще раз я просто не могу.
– Давайте завязывать со всеми этими сюсюканиями и сразу переходить к реально важным вопросам: ты заберешь плакаты «Гарри Поттера» с автографами с собой или мне можно их стибрить?
Из-за спины Оливера, улыбаясь, выпрыгивает Эмма. Оливер не обращает внимания на ее грязные словечки. Бесполезно.
Сегодня она выглядит замечательно, у нее прямо глаза горят. Вот она уже скачет мимо меня в мою комнату. Летнее платье в клетку свободно сидит, и пластиковый мешок не заметен, если не знать, какую операцию она перенесла.
– Ну, я собиралась взять их с собой, но потом заволновалась, вдруг соседка по комнате их украдет, пока я буду на занятиях, а потом захочет продать их онлайн за миллионы долларов. Так что да. Пожалуй, безопаснее будет передержать их у вас дома. Временно.
Оливер наклоняется и целует меня в щеку.
– Ух. Ты слишком хорошая для моей сестры. Правда. Из нее получится такая избалованная девица. Достаточно заболеть чем-то серьезным и перенести непростую операцию, и вот тебе уже никто не может отказать. Омерзительно.
– А ну-ка заткнись! – орет Эмма через плечо, уже встав на мою кровать, чтобы снять трофеи со стены. – Ничего я не избалованная.
– Ты уверен, что у тебя есть время мне помогать? – спрашиваю я, вешая сумку с ноутбуком через плечо. Самый важный груз я оставила напоследок. – Тебе же и самому еще нужно перебраться в общежитие.
«Песчаный берег за Торресалинасом с многочисленными лодками, вытащенными на сушу, служил местом сборища для всего хуторского люда. Растянувшиеся на животе ребятишки играли в карты под тенью судов. Старики покуривали глиняные трубки привезенные из Алжира, и разговаривали о рыбной ловле или о чудных путешествиях, предпринимавшихся в прежние времена в Гибралтар или на берег Африки прежде, чем дьяволу взбрело в голову изобрести то, что называется табачною таможнею…
Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.
1941 год. Амстердам оккупирован нацистами. Профессор Йозеф Хельд понимает, что теперь его родной город во власти разрушительной, уничтожающей все на своем пути силы, которая не знает ни жалости, ни сострадания. И, казалось бы, Хельду ничего не остается, кроме как покорится новому режиму, переступив через себя. Сделать так, как поступает большинство, – молчаливо смириться со своей участью. Но столкнувшись с нацистским произволом, Хельд больше не может закрывать глаза. Один из его студентов, Майкл Блюм, вызвал интерес гестапо.
Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.
«А все так и сложилось — как нарочно, будто подстроил кто. И жена Арсению досталась такая, что только держись. Что называется — черт подсунул. Арсений про Васену Власьевну так и говорил: нечистый сосватал. Другой бы давно сбежал куда глаза глядят, а Арсений ничего, вроде бы даже приладился как-то».
Эштин Паркер отличается от других девчонок. Она не носит платья, классно играет в футбол и встречается с лучшим квотербеком сборной.Такие, как Эштин, ни к кому не привязываются. Потому что жизнь научила: любимые люди исчезают, не попрощавшись.Возвращение старшей сестры, сбежавшей из дома десять лет назад, ее вовсе не радует. Тем более что сестра появляется в компании красивого пасынка.Дерек Фицпатрик – загадка. Его исключили из школы, и в его прошлом много секретов. Он привык нарушать правила.Эштин привыкла выигрывать.
Однажды Рэйчел Суити влюбилась в Генри Джонса. За день до того, как переехать к океану, она оставила любовное письмо в книжном магазине его семьи. И ждала. Но Генри не ответил. Через несколько лет, оплакивая погибшего брата, она вернулась обратно. Окруженная пыльными книгами, письмами и заметками, которые оставляли покупатели в "Библиотеке писем", Рэйчел делает шаг навстречу новой жизни и… Генри. Но готов ли он ее принять?
Беренис – художница, о таланте которой никто не знает. Кроме него. Они видят одних и тех же чудовищ и воплощают их на бумаге. Оба считают свой талант проклятием. Они связаны запретными чувствами и кровавой историей о самоубийстве ее сестры Клэр. После трагедии Беренис чувствует, что тьма следует за ней по пятам. Девушка вынуждена бежать и скрываться. Но можно ли спрятаться от «самого Дьявола»?
В детстве мы были неразлучны. Сладкая парочка #ДашаДаня: сидели за одной партой, дрались, ставили друг другу подножки. Но мы всегда мирились, и он даже хотел на мне жениться. Потом мы повзрослели. Заклятый друг превратился в лучшего врага. Мы оба заигрались в ненависть и уже не можем остановиться. Но разве у #ЛюбвиНенависти бывает конец? Где бы я ни оказалась, судьба постоянно сталкивает меня с Даней, давая нам шанс все изменить.