Разные берега - [15]

– Я приехала сюда сама. Я теперь могу ездить, куда захочу. Все бурно зааплодировали.

Элизабет удивилась, насколько эти простые слова тронули ее. Я теперь могу ездить, куда захочу.

Когда аплодисменты стихли, Сара предложила продолжить тему предыдущей встречи.

Хорошенькая миниатюрная Джои, которая работала официанткой в ресторане «Поросенок под шубой», вызвалась говорить первой.

– Один из моих клиентов оставил на столе вот это. – Она протянула Элизабет кисть. – Может, это судьба?

Это была дешевая кисточка, скорее всего, из детского набора. Уважающий себя художник ее бы в руки не взял. Тогда почему Элизабет чуть не расплакалась?

– Спасибо, Джои, – поблагодарила она, беря кисть.

– Расскажите нам о ваших занятиях живописью, – попросила Сара.

Элизабет глубоко вздохнула и начала:

– В колледже преподаватели уверяли, что у меня есть талант. Меня даже приняли в аспирантуру.

– И вы ее окончили? – с благоговением спросила Джои.

– Нет. После рождения девочек времени на это не осталось. Позже я пыталась снова начать рисовать, но у меня ничего не получилось.

Она окинула задумчивым взглядом сидевших в комнате женщин. По их лицам было видно: эти женщины хорошо понимают, о чем она говорит.

И все же... когда она взглянула на кисть, что-то у нее в душе дрогнуло.

Внезапно Элизабет поняла, что не может думать ни о чем другом.

Приехав после встречи домой, Элизабет сразу же бросилась в спальню, открыла стенной шкаф и опустилась перед ним на колени.

В самом низу стояла картонная коробка с принадлежностями для живописи. Она вытащила ее, вдохнула забытый запах засохшей краски.

Потом она поднялась и подошла к застекленной двери, выходящей на балкон второго этажа.

Элизабет приложила палец к холодному стеклу и долго вглядывалась в ночное море.

Если ей суждено снова начать писать, то это будет здесь. Она закрыла глаза, пытаясь представить ожидавшую ее прекрасную новую жизнь.

Джек медленно вел машину по извилистой дороге к дому. На протяжении километра вдоль нее не было никаких строений – с запада над дорогой возвышалась скала, а по другую сторону раскинулся Тихий океан.

Он въехал во двор, выключил двигатель, взял сумку и направился к двери. В доме пахло ароматическими свечами с запахом корицы.

– Элизабет?

Никто не отвечал. Он направился в спальню. Она стояла спиной к двери и смотрела в окно.

– Вот ты где! – воскликнул он.

Она, вздрогнув, оглянулась:

– Как ты меня напугал!

– Я вылетел самым первым рейсом.

– Тебе повезло. – Элизабет снова посмотрела на океан. Она больше не обращала на Джека внимания. Но ничего, сейчас он сообщит ей потрясающую новость. Джек открыл было рот, но она перебила его:

– Такой прекрасный вечер. Как много оттенков темноты. Глядя на них, мне снова хочется взяться за кисти. – Элизабет повернулась к Джеку: – Сегодня я ходила на встречу...

– У меня для тебя сюрприз. Помнишь Уоррена Митчела?

– Конечно, помню. Он, по-моему, сейчас работает в телекомпании «Фокс»?

– Ему предложили вести еженедельную часовую программу. Что-то вроде ток-шоу о спорте.

– Кому нужны эти спортивные ток-шоу? Джека ее реакция несколько покоробила.

– Это будет принципиально новое ток-шоу. Пока запланировано двадцать шесть выпусков. Их будут записывать на студии «Фокс» в Нью-Йорке.

– Я рада за Уоррена.

– Порадуйся и за нас, – усмехнулся Джек. – Меня пригласили вторым ведущим.

– Что?

– Именно поэтому я и летал в Нью-Йорк. На пробы.

– Ты соврал мне?

В ее устах это прозвучало серьезным обвинением.

– Я не хотел тебе заранее говорить, боялся – а вдруг сорвется. Но на этот раз меня взяли. Представь себе, дорогая. Мы начнем новую жизнь. Мы будем жить в нескольких часах езды от Вашингтона. Ты будешь чаще навещать девочек в колледже.

– Несколько часов от Вашингтона? О чем ты говоришь? Джек понимал, что приближается самая сложная часть разговора.

– Нам надо переехать в Нью-Йорк.

– Что?

– Я знаю, я обещал, что больше мы переезжать не будем. Но мне предложили такую зарплату... Ты просто не поверишь. У нас будет все, что мы захотим.

– Ты хотел сказать: все, что захочешь ты. – Она очень рассердилась. – Тебе наплевать на то, что хочу я. Я вложила в этот дом душу.

– Птичка, но это же всего-навсего дом, – сказал Джек, приближаясь к ней. – Ты ведь знаешь, как давно я мечтал о таком шансе.

– А ты знаешь, Джек, о чем мечтаю я? Когда же наконец тебе будет дело до моих интересов?

– А как, по-твоему, мне догадаться о том, чего ты действительно хочешь? Ты хочешь, чтобы сбылись твои мечты? Тогда приложи усилия, как это делает все человечество. Действуй.

Но не упрекай меня за то, что я пытаюсь чего-то добиться в жизни.

Элизабет побледнела, и он понял, что перегнул палку. Она сделала шаг назад:

– Мне надо подумать.

Элизабет молча вышла из спальни. Джек подошел к окну.

Через некоторое время он увидел, как она спускается с крыльца, подходит к границе участка и останавливается у лестницы к океану. Постояв там, она вернулась в дом. Джек развел огонь в камине и поставил в духовку лазанью.

Элизабет повесила пальто и вошла в гостиную. Казалось, целую вечность она не отрываясь смотрела ему в лицо. На ее щеках были видны следы слез.

– Наверное, мы можем на какое-то время переехать в Нью-Йорк, – едва слышно произнесла она.