Размышления о западном марксизме - [19]

Основателем новой школы стал Гальвано Делла Вольпе — философ, вступивший в ИКП в 1944 г., который в период с 1947 по 1960. г. пишет ряд важных трудов, пользовавшихся вниманием. Делла Вольпе, как и большинство итальянских представителей научной интеллигенции, пошел на компромисс с фашизмом. Хотя после переворота Бадольо прошлый грех ему формально простили, тем не менее, этот факт его биографии лишил его возможности завоевать политический авторитет в партии. Однако те же самые черты характера, что в свое время позволили ему принять и оправдать идею корпоративного государства, в дальнейшем определили его постоянный конформизм по отношению к политике руководства ИКП. Таким образом, хотя теоретическая ориентация Делла Вольпе явно расходилась с господствовавшей в партии ортодоксией, его собственные труды не обладали самостоятельным политическим потенциалом. Видный профессиональный философ партии, он, по существу, имел к ней самое косвенное отношение. В течение 20-летнего периода пребывания в партии у Делла Вольпе не возникло с ней серьезных трений. Аппарат, ведавший в партии культурными вопросами, в свою очередь, не трогал его. Между тем под влиянием Делла Вольпе возникла группа молодых интеллектуалов, которые создали внутри ИКП наиболее последовательную и продуктивную школу, — Пьетранера, Коллетти, Росси, Меркер, Черрони и другие. Наиболее одаренным и критически настроенным из них был Коллетти, вступивший в партию в 1950 г., когда ему было около 25 лет.

После XX съезда КПСС и венгерского восстания теоретический журнал ИКП «Сосьета» в 1957 г. расширил редколлегию и ввел в нее (среди других) Делла Вольпе и Пьетранера, а в следующем году — Коллетти. В этот период в философских темах школы зазвучали политические тона, привнесенные некоторыми молодыми членами группы. В частности, характерное для трудов Делла Вольпе настойчивое утверждение мысли о важности «строгой научной абстракции» с философской точки зрения можно было бы истолковать как необходимость анализа итальянского общества в «чистых» категориях развитого капитализма при соответствующих «передовых» политических целях рабочего класса в этом обществе. Это противоречило ортодоксии ИКП, которая подчеркивала исторически отсталый и неустойчивый характер итальянского общества. Партия настаивала скорее на ограниченных «демократических», нежели социалистических требованиях как более подходящих Италии с политической точки зрения[2-21]. Теоретические расхождения в редакции «Сосьета» привели в дальнейшем к тому, что в начале 1962 г. ИКП закрывает журнал.

После этого в партийном еженедельнике «Ринашита» была проведена широкая философская дискуссия, открывшаяся обвинениями в адрес школы Делла Вольпе, на которые резко ответил Коллетти. Два года спустя Коллетти, разочарованный тем, что после 1956 г. ни в СССР, ни в коммунистических партиях западных стран не произошло реальной демократизации, вышел из ИКП[2-22]. Основные свои работы следующего десятилетия Коллетти пишет, уже не состоя ни в какой политической организации.

Вместе с тем с 1924 по 1968 г. марксизм не «остановился», как впоследствии утверждал Сартр, а продвигался в стороне от какой-либо революционной практики. Разрыв между ними был обусловлен всей исторической эпохой. На глубинном уровне судьба марксизма в Европе определялась отсутствием сколь-нибудь значительных революционных выступлений после 1920 г., за исключением культурной периферии Испании, Югославии и Греции. Судьба марксизма была также неотделима от результатов сталинизации коммунистических партий — формальных преемниц Октябрьской революции. Сталинизация сделала невозможной подлинную теоретическую работу в области политики в отсутствие революционных потрясений, предотвращению которых она, в свою очередь, способствовала. Тем самым скрытым отличительным признаком всего марксизма является то, что он был продуктом поражения.

Неспособность социалистической революции выйти за пределы России — причина и следствие ее разложения внутри России — служит общим фоном становления всей теоретической традиции западного марксизма этого периода. Все без исключения основные труды в русле этой традиции были написаны в условиях политической изоляции и отчаяния. «История и классовое сознание» (1923 г.) была написана Лукачем в эмиграции в Вене, в то время как в Венгрии свирепствовал белый террор после подавления Венгерской коммуны. Грамши свои «Тетради» писал в тюрьме недалеко от Бари, после того как победившему фашизму удалось окончательно подавить рабочее движение Италии. Две наиболее важные работы Франкфуртской школы выходят в свет в самые мрачные времена политической реакции в Западной Германии и Соединенных Штатах в послевоенный период: труд Адорно «Минима морале» (1951 г.) выходит в год официального процесса запрещения КПГ в Западной Германии, сочинение Маркузе «Эрос и цивилизация» (1954 г.) — в обстановке истерии маккартизма в США. Во Франции «Критика диалектического разума» Сартра (1960 г.) была опубликована после успешного переворота голлистов в 1958 г., в самый разгар алжирской войны, когда возглавляемые ФКП широкие массы рабочего класса находились в состоянии оцепенения и инертности, а немногие люди, активно выступавшие против войны, подвергались террору со стороны ОАС (военно-фашистская группировка во Франции начала 60-х гг.). Именно в эти годы Альтюссер приступил к созданию своих первых и наиболее оригинальных исследований. Наиболее важные из них совпали с авторитарным установлением прямого президентского правления и полной политической консолидацией Пятой республики. Непрерывная цепь политических поражений рабочего класса и социализма не могла не оказать глубокого воздействия на характер марксизма этой эпохи.