Размышления о войне и о книге В. Суворова «Ледокол» - [32]

[Там же, с. 65]. Очень уж двусмысленно высказался полководец и не совсем точно. Ведь запрет на пользование радиосвязью ввёл Генштаб за подписью Г. К. Жукова, а радиосвязь в названных войсках была полностью, за редким исключением, не освоена, что затрудняло пользование ею в боевой обстановке. И кто это такие МЫ, которые понадеялись на связь Наркомата связи с началом войны, Жуков умалчивает, хотя он, как начальник Генерального штаба до войны, лично отвечал за наличие связи и её надёжность. Нам ещё не раз придётся сталкиваться с подобными примерами, когда вина Жукова очевидна, но он ловко уворачивается от честного ответа и ссылается на неизвестных МЫ. Пусть читатель сам догадывается, почему так пишет для потомков «единственный»?

Подведём итог разбору утверждения В. Суворова, что связь в Красной армии была якобы на высоком уровне перед нападением на Германию в 1941 году. Из приведённых примеров совершенно очевидно, что всё было как раз наоборот. Даже Генеральный штаб не имел своей связи, так что не следует утверждать, что Красная армия была полностью боеспособной в этом отношении, готовой к проведению больших наступательных операций. А без надёжной связи управляемость войсками невозможна даже при проведении учебных мероприятий местного масштаба.

Конечно, в преддверии надвигающейся войны руководство Советского Союза продолжало осуществлять необходимые, по его мнению, мероприятия по повышению боеготовности войск на западной границе и в приграничье и сделало всё, что было в его силах. Заметим, что всё это делалось крайне осторожно, чтобы не дать ни малейшего повода вермахту для преждевременного развязывания войны. Это было грубейшей ошибкой советского руководства, на мой взгляд, так примитивно и опрометчиво маскировать военную мощь Красной армии, будучи хорошо осведомлёнными о намерениях противной стороны. Оправданием этой «опрометчивости» советских руководителей может служить только одно: видимо, сами готовились наступать, поэтому и скрывали концентрацию своих войск и все проводимые мероприятия на западной границе.

26 мая 1941 года корреспондент Ассошиэйтед Пресс Генри Д. Кэссиди в своём первом крупном репортаже для американских газет из Москвы описал путешествие с воинским эшелоном от берегов Чёрного моря в столицу советского государства. Он писал: «В результате этой поездки у меня сложилось впечатление, что они хорошо начинают» [Карель, 2003а, с. 52]. Хорошо-то хорошо, согласимся с этим. Но почему же тогда наши передовые войска на границе были застигнуты врасплох по всему фронту наступления германских войск? Генерал-полковник Гудериан написал в своих мемуарах: «14 июня 1941 года Гитлер собрал в Берлине всех командующих группами армий, чтобы обосновать своё решение о нападении на Россию и выслушать доклады о завершении подготовки. Он сказал, что не может разгромить Англию. Поэтому, чтобы прийти к миру, он должен добиться победоносного окончания войны на материке. Чтобы создать себе неуязвимое положение на Европейском материке, надо разбить Россию. Подробно изложенные им причины, вынудившие его на превентивную войну с Россией, были неубедительны» [Гудериан, 1999, с. 203]. И там же: «20 и 21 июня я находился в передовых частях корпусов, проверяя их готовность к наступлению. Пристально наблюдая за русскими, я пришёл к твёрдому выводу, что они ничего не знали о наших намерениях» [Там же, с. 208]. Но почему же так ошибался танковый полководец вермахта? Наоборот, советское руководство знало о намерениях немцев очень даже много, но необходимых мер по отражению нападения противника не принимало. Это удивляет. Причина была, видимо, одна: тщательная маскировка всех мероприятий Красной армии на границе и в приграничных районах сосредоточения войск, показная демонстрация миролюбия и благодушия наглядно убедили гитлеровцев в нашей оборонительной политике. Хотя В. Суворов утверждает, что Красная армия скрытно готовились к нападению, игнорируя оборонительные мероприятия, что и привело к её полному разгрому в приграничных сражениях. Но какая же причина могла послужить столь трагическому для РККА началу войны? Их, на мой взгляд, несколько, и главные из них следующие. Недопустимо низкая боеготовность всех родов войск РККА, что подтверждается многочисленными проверками комиссий из Наркомата обороны. Командный состав на всех уровнях не соответствовал требованиям современной войны, о чём выше уже упоминалось. Войскам не ставилась задача о проведении оборонительных мероприятий. Роковая ошибка Сталина накануне войны.

Рассмотрим подробнее ошибки Сталина в предвоенный месяц. В книге «Ледокол» В. Суворов утверждает, как и в других случаях, что нападение Германии было для Сталина внезапным и явно неожиданным. Да так ли это? Давайте ещё раз непредвзято посмотрим на его поведение за несколько дней и часов до германского вторжения и те решения, которые он принимал для отражения агрессии, с учётом разведданных. «Почти каждый день на рабочие столы Сталина и высшего руководства страны и армии ложились всё новые и новые документы, поступающие из различных источников: по дипломатической линии, от военных атташе за границей, через агентуру, от войсковой и пограничной разведок. Все они свидетельствовали о неизбежности фашистского нападения. Но особого беспокойства у руководства страны и Красной армии они не вызывали. Разведывательное управление Генерального штаба чётко отслеживало обстановку на советско-германской границе, отмечая, что развёрнутая группировка германских войск уступает находящимся на границе советским войскам»