Размышления о войне и о книге В. Суворова «Ледокол» - [30]

ЦАМО РФ, ф. 251, оп. 1554, д. 4, л. 431, цит. по: Иринархов, 2012. Генерал армии И. В. Тюленев в самый последний момент вторжения вермахта разговаривал в Кремле с Жуковым. Вот его слова: «Доложил Сталину, но он по-прежнему не верит, считает это провокацией немецких генералов» [Иринархов, 2012, с. 201].

Согласитесь, дорогой читатель, что слова Гитлера, изложенные им в письме Сталину, крепко запали последнему в душу, и он до последнего момента считал, что это провокация непослушных немецких генералов. Да кто бы из них посмел ослушаться фюрера, как и сталинские генералы своего вождя, и самостоятельно решиться на военную провокацию? Да не было таких генералов у двух диктаторов, готовых намертво вцепиться друг другу в глотку. Тем более странно, что Сталин всё-таки поверил в миролюбие фюрера, так убедительно продемонстрированное им в письме. Ведь он до последнего момента сомневался, что Гитлер решится на открытое столкновение с Красной армией. Даже при вторжении вермахта на советскую территорию Сталин запретил ведение артиллерийского огня по наступающему уже противнику и обстрел его самолётов, атакующих советские войска. И это глупейшее приказание немедленно передаётся в части и соединения, ведущие бои, и на некоторых участках пограничной обороны вдруг смолкают орудия, перестают стрелять по бомбящим самолётам зенитки. Слишком дорого пришлось заплатить воинам Красной армии и всему советскому народу за эти запреты «мудрого» вождя дать врагу достойный отпор.

Здесь вот что любопытно. Известно, что Сталин был недоверчивым и осторожным человеком, и обмануть его было не так просто. Он, скорее всего, и Гитлера считал здравомыслящим человеком, не способным на авантюру – воевать с Советским Союзом в 1941 году, не победив непокорную Англию. Вот что пишет Иоахим Фест в своей книге «Гитлер, триумф и падение в бездну»: «Сказанные при прощании с Риббентропом слова Сталин соблюдал не без педантизма. Вопреки всем фактам и обоснованным предупреждениям, он без малого двумя годами позже, в июне 1941 года, до последнего момента не хотел верить в нападение Гитлера на Советский Союз. Поразительное легковерие недоверчивого лукавого советского властителя обусловлено не в последнюю очередь тем восхищением, с которым он относился к человеку, поднявшемуся из низов в разряд фигур исторического значения. В Гитлере он уважал единственного равного себе деятеля своего времени, и, как известно, на это чувство Гитлер отвечал взаимностью. Вся “смертельная вражда” никогда не могла ослабить взаимное чувство признания величия друг друга, поверх идеологических барьеров они чувствовали себя по-своему связанными тем рангом, который присвоила им история» [Фест, 2006, с. 332].

На заключительном этапе войны Гитлер ещё раз открыл для себя, насколько же ближе ему Сталин, этот, как часто он говорил, «гениальный мужик», к которому следует относиться «с безусловным уважением» [Там же]. Особенно убедительно доказывается вера Сталина гитлеровскому письму всеми последующими запретами на открытие огня по вторгшемуся противнику, которые Сталин посылал в войска в предвоенные дни и в первый день войны. Душа содрогается при чтении этих документов.

Однако вернёмся назад, в последние предвоенные дни, чтобы из достоверных источников узнать о принимаемых советским руководством решениях, от которых зависела судьба Отечества. Некоторые историки и советские полководцы утверждают, что Сталин боялся Гитлера и всячески старался войну оттянуть, чтобы успеть до начала войны устранить недостатки в боеготовности Красной армии, а их было сверх всякой меры. Но давайте посмотрим, с чего бы это товарищу Сталину бояться неожиданного нападения Германии? Он к тому времени обладал всей полнотой информации о силах германской армии и возможностях её промышленного потенциала. Главное же – он имел перед собой достоверные цифры. Он знал, что Красная армия превосходит вермахт, как по количеству, так и по качеству боевой техники, а в мобилизационном отношении даже неприлично сравнивать. Он, возможно, планировал напасть в самый подходящий момент всей мощью вооружённых сил, но не успел, и кадровая Красная армия была разгромлена противником за восемь дней в приграничных сражениях. В чём причина столь сокрушительного поражения, какого не знала мировая история? Свидетельствует адмирал Н. Г. Кузнецов: «И. В. Сталин представлял боевую готовность наших вооружённых сил более высокой, чем она была на самом деле. Совершенно зная количество новейших самолётов, дислоцированных на приграничных аэродромах, он считал, что в любую минуту по сигналу боевой тревоги они могут взлететь в воздух и дать надёжный отпор врагу. И был просто ошеломлён известием, что наши самолёты не успели подняться в воздух, а погибли прямо на аэродромах» [Кузнецов, 2003].

Глава 11

Хорошо известно, что главной ударной силой противоборствующих сторон в минувшую войну были танковые войска. В каком же состоянии находились советские танковые войска накануне войны? В приказе НКО СССР от 6 ноября 1940 года отмечалось, что «подготовка танковых частей и подразделений в тактическом и огневом отношении была посредственной. В лучшую сторону выделялись только подразделения огнемётных танков. Основными недостатками в подготовке танковых войск явилось их неумение взаимодействовать с пехотными подразделениями, нетвёрдое управление командирами и штабами своими подразделениями и частями, необученность экипажей наблюдению за полем боя, слабые знания их экипажей при устранении технических неполадок»