Размышления о войне и о книге В. Суворова «Ледокол» - [20]

В советских источниках о первом дне войны прочно закрепилась цифра 1200 уничтоженных самолётов на аэродромах, так и не успевших взлететь. Примеч. авт. Так что война в воздухе на Восточном фронте отнюдь не являлась приятной прогулкой. Совершенно очевидно, что внезапный удар по ВВС Советского Союза имел огромное значение для действий немецких наземных войск. Тут возникает ещё один вопрос: как же всё это оказалось возможным, если в Москве знали о неизбежном немецком вторжении? Как объяснить тот факт, что на передовой советские наземные войска и военная авиация буквально безмятежно спали, тогда, как в тылу были сделаны все приготовления к войне? Например, подготовка к светомаскировке оказалась настолько тщательной и повсеместной, что по всей Западной России с самого начала войны имелись в большом количестве синие лампочки и другие материалы. Мобилизационная система также исправно функционировала. Перевозки людей и грузов в тылу повсюду осуществлялись на высоком уровне. Перевод промышленности на военные рельсы произошёл задолго до этого и без сбоев в соответствии с заранее намеченными планами. Уничтожение потенциальных “врагов народа” в приграничных территориях проходило с механической методичностью. В ночь с 13 на 14 июня 1941 г. – т. е. за восемь дней до немецкого вторжения – советские органы безопасности интернировали из республик Прибалтики несколько тысяч “подозрительных семей”. Сотрудники НКВД в течение считанных часов погрузили в железнодорожные вагоны около 11 000 эстонцев, 15 600 латышей и 34 260 литовцев и отправили их сквозняком в Сибирь. Всё действовало без сбоев» [Карель, 2003а, с. 51].

Первыми в войну вступили лётчики «Люфтваффе». Воздушные сражения всегда носили ожесточенный характер и оказывали существенное влияние на успехи наземных войск. «Люфтваффе» с первого дня захватили господство в воздухе. Но, как пишет М. Солонин в своей книге «На мирно спящих аэродромах…», «потери советских ВВС в первый день войны составили 528 самолётов», но только, наверное, в полосе Западного фронта [Солонин, 2006, с. 422]. Эта цифра почему-то вызывает подозрение, поскольку поступило сообщение Сталину от командования ВВС о потерях 1200 самолётов в первый день войны, но, видимо, на всём советско-германском фронте. Это повергло его в шок [Кузнецов, 2003, с. 29]. Неужели руководство ВВС могло представить ему ложные сведения? Очень сомневаюсь. Однако в ходе войны с Германией наши ВВС несли довольно ощутимые потери, но большей частью не связанные с боевыми действиями. Так В. Бешанов в своей книге «Кадры решают всё» пишет: «Потери в боевых самолётах ВВС в 1944 г. были максимальными, 24 800 машин. Но потрясает другое обстоятельство: из этого количества лишь 9700 погибли в боях, а 15 100 относятся к не боевым потерям. С одной стороны, советская военная приёмка на заводах закрывала глаза на брак, поэтому на фронт нередко поступали самые настоящие “летающие гробы”. С другой, сказывался крайне низкий уровень лётной подготовки пилотов» [Бешанов, 2006а, с. 435]. Вот что пишет об этом историк Р. Иринархов в своей книге «Непростительный 1941»: «Но не все авиационные части были готовы встретить нападение врага. В директиве № 34677 от 17 мая 1941 года отмечалось: “Главный военный совет, рассмотрев итоги боевой подготовки ВВС Красной армии за зимний период 1941 года, отмечает: боевая подготовка ВВС Красной армии проходила неудовлетворительно. Низкие показатели сопровождались чрезвычайно большим количеством катастроф и аварий. Переучивание лётного состава на новые типы самолётов, поступающие в лётные части, проводилось медленными темпами, отсутствовала практика учебных полётов по прицельному бомбометанию. Организация противовоздушной обороны аэродромов тоже оставляла желать лучшего”» [Иринархов, 2012, с. 49]. Например, налёт часов на экипаж в Ленинградском военном округе за этот период составил три часа. Да как же могла Красная армия напасть на Германию в 1941 году с такой недопустимо низкой боеготовностью всех родов войск, исключающей ведение любых наступательных операций, особенно большого масштаба?

Глава 8

Однако на время прервём размышления об авиации, вспомним кое о чём из нашего предвоенного прошлого.

Сегодняшним свободным жителям прибалтийских республик и жителям Западной Украины, Молдавии и Бессарабии необходимо всегда свято помнить, как стучали по рельсам тогда поезда, опутанные колючей проволокой и проводами телефонной связи с автоматчиками и пулемётчиками в специально устроенных тамбурах. Они в то страшное время по-особому стучали для интернированных граждан. Никто из них тогда не знал, на какой срок их насильно увозят, и вернётся ли кто из них в родные края? Наверняка, многие догадывались, что узникам этих поездов предстояло проделать слёзный, а скорее гибельный путь в далёкую Сибирь, Казахстан и Дальний Восток, без всякой надежды когда-нибудь увидеть свою родную землю, свой дом, своих близких. В большинстве своём худшие опасения оправдались. К сожалению, ни один поэт или композитор так и не смог во всю мощь своего таланта создать эпическое произведение, равное Девятой симфонии Шостаковича, и передать своим творчеством всю боль невыносимых страданий десятков тысяч безвинных людей и их мученическую смерть на этом длинном и скорбном пути. Слушайте люди, как стучат поезда, они о многом вам напомнят, отчего содрогнётся всякая человеческая душа. Переведём дух, поскольку всё остальное нам хорошо известно. К сожалению, прибалтийске государства безнадёжно опоздали создать эпическое произведение о трагедии многих тысяч людей, депортированных в Сибирь. Сегодня в их головах кипит и бурлит лишь злобная антироссийская риторика, затмившая разум и к добру это не приведёт.