Размышления о войне и о книге В. Суворова «Ледокол» - [18]

12 ноября 1940 года с визитом в Берлин прибыл Молотов с целью укрепления советско-германских отношений, но на самом деле – предъявления новых территориальных претензий, затрагивающих сферу германских интересов. Советскую сторону интересовали Болгария, Греция, Румыния, Югославия и Дарданеллы. При встрече с Гитлером Молотов дал ему понять, что затянувшееся пребывание Германии на Балканах для советской стороны нежелательно. Это был перебор русских в своих притязаниях на новые территории, и Гитлер их решительно отклонил, как и их планы в отношении Финляндии. В итоге двухдневных переговоров последняя попытка Гитлера обеспечить себя советскими ресурсами без риска стать жертвой сталинской агрессии окончательно провалилась. В результате такого неудачного исхода переговоров в декабре 1940 года он принимает окончательное решение отнять у Советов их неисчислимые природные ресурсы военной силой, и это, по его мнению, будет весомым аргументом в дальнейших переговорах с англичанами и американцами.

Он считал, что в связи с завоеванием СССР с его огромной минерально-сырьевой базой возродится и военно-промышленный потенциал Германии, к тому времени значительно ослабленный от ведения беспрерывных войн. Он надеялся, что на мирных переговорах с западными противниками они вынуждены, будут пойти ему на уступки, заключат с ним мирный договор. И это была главная причина нападения на СССР в 1941 году, как единственный выход из тупиковой ситуации, как надёжная гарантия существования самой Германии. Автор книги «Ледокол» задаёт резонный вопрос: «Собирался ли Сталин соблюдать пакт?» Слово Сталину: «Вопрос о борьбе… нужно рассматривать не под углом зрения справедливости, а под углом зрения политического момента, под углом зрения политических потребностей партии в каждый данный момент». И далее: «Война может перевернуть вверх дном всё и всякие соглашения» [Суворов, 1993, с. 43]. Как видим, и для Сталина подписанный сторонами договор был лишь бумажкой, и соблюдать его он не собирался, исходя из политических потребностей партии и государства, так же как и Гитлер в подобной ситуации. А политические потребности партии Ленина, чтобы не соблюдать подписанные договоры с капиталистами, были всегда, с момента зарождения страны Советов. Всё было так же, как и у национал-социалистов, партии Гитлера. Они были похожи друг на друга, как братья-близнецы. Оба были социалистами-революционерами, оба сидели в тюрьме, где Гитлер написал свою единственную книгу «Майн Кампф», а Сталин отделывался лишь редкой перепиской с соратниками по партии. Из тюрьмы оба вышли закалёнными революционерами, полными решимости захватить власть в своей стране любым путём, каким придётся. Правда, цели в революции, в соответствии с партийной доктриной каждой партии, были разными. Гитлер мечтал сделать счастливой жизнь немцев за счёт интересов других народов, Сталин намерен был сделать счастливыми другие народы за счёт России, а её использовать, как плацдарм для мировой революции. Интересы в конечной цели двух разных идеологий были несовместимыми, и вражда между ними была непримиримой.

В своей книге «Кадры решают всё» В. В. Бешанов пишет: «Развитие Красной армии в 1939–1941 годы было фактически скрытым мобилизационным развёртыванием, так как по принятой летом 1939 года системе количество соединений и частей в мирное время доводилось до уровня военного времени» [Бешанов, 2006а, с. 117]. Так зачем, спрашивается, Советскому правительству с началом войны надо было спешить с всеобщей мобилизацией, когда общая численность его армии по скрытой мобилизации на западной границе уже достигла уровня военного времени и составляла 5,8 млн человек? Численность немецкой армии на восточной границе к тому времени составляла 5,5 млн человек, а вместе с союзниками – 6,8 млн. Война неумолимо приближалась, и не было в мире силы, способной её предотвратить.

Глава 7

По сообщениям своей разведки Гитлер знал о невероятном сосредоточении войск Красной армии на его восточной границе и обратил на это самое пристальное внимание. Образно выражаясь, он увидел в руках Сталина сверкающий меч революции, готовый в удобный момент раскроить ему голову, не задумываясь ни минуты. У фюрера накопились к тому времени точные сведения, что Сталин стянул многочисленные силы своей армии к границе с возможным намерением в будущем нанести по его войскам неожиданный и мощный удар. Как было известно многим проницательным политикам, да и гражданам противостоящих государств, и не только им, что время дипломатии прошло, теперь наступила пора заговорить пушкам. Мир оказался на грани, засквозило первым дыханием самой кровавой войны.

Однако проблема состояла в том, что для Гитлера Красная армия в то время представляла загадку, которую ему предстояло срочно решить. Вот как пишет об этом немецкий публицист-историк Пауль Карель: «Естественно, военная разведка Германии, особенно после 1933 г., пыталась заглянуть за кулисы “советского театра”. Однако руководство Советского Союза доверяло гитлеровскому третьему рейху ещё меньше, чем Веймарской республике, и, соответственно, задача создания развитой шпионской сети в СССР не имела радужных перспектив. Кроме того, немецкие разведчики, не склонные особенно рисковать, не слишком-то усердствовали в данном направлении. В конце концов, германское верховное командование не планировало воевать с Россией. Позднее, когда Гитлер потребовал создания шпионской сети в СССР, оказалось, что сделать это в столь короткие сроки не представляется возможным. Бдительная охрана границ коммунистической империи, усиленная слежка за каждым прибывающим в страну иностранцем сделали решение этой задачи практически нереальным. Даже если разведчику из Финляндии, Турции или Ирака и удавалось обосноваться в России, он сталкивался со значительными трудностями при передаче собранной информации. За передвижениями немногих туристов устанавливался строжайший контроль.