Размышления о войне и о книге В. Суворова «Ледокол» - [21]

Постараюсь ответить на вопрос автора «Ледокола», почему Гитлер напал Советский Союз. Только не буду цитировать затасканные выражения из «Майн Кампф», будто он стремился это сделать для завоевания жизненного пространства. Этого пространства у него было так много, что уже не хватало воинства, чтобы охранять эти земли и поддерживать на них оккупационный режим. Вспомним, что говорили Гитлер и его соратники перед началом войны. Как пишет об этом Пауль Карель в своей книге «Восточный фронт»: «Тремя неделями позже после визита Молотова, 21 декабря 1940 года, фюрер подписал Директиву № 21 – план “Барбаросса”. Там содержится одно важное предложение: “Все меры, принимаемые главнокомандующими в силу данного приказа, должны быть недвусмысленным образом представлены, как превентивные шаги, которые мы делаем на случай, если Россия переменит к нам своё отношение”» [Карель, 2003а]. В статье Р. Раак со ссылкой на дневник Геббельса от 16 июня 1941 года читаем: «Роль Сталина в развязывании Второй мировой войны подтверждается тем, что Гитлер много раз говорил, что он вынужден был напасть на Советы прежде, чем они нападут на него» [Раак, 2007]. В декабре 1940 года Гитлер сообщил своим генералам: «Приказ о стратегическом развёртывании вооружённых сил против Советского Союза я отдам в случае необходимости за восемь недель до намеченного срока начала операции». Это обещание Гитлер выполнил. «День 22 июня 1941 г. был окончательно им установлен и доведён до сведения верховного командования вермахта 30 апреля, т. е. за 52 дня до начала операции. А перед этим 9 января 1941 года, выступая на совещании высшего руководящего состава германских вооружённых сил, А. Гитлер заявил: “Особенно важен для разгрома России вопрос времени. Хотя русские вооружённые силы и являются глиняным колоссом без головы, однако точно предвидеть их дальнейшее развитие невозможно. Поскольку Россию в любом случае необходимо разгромить, то лучше это сделать сейчас, когда русская армия лишена руководителей и плохо подготовлена. Тем не менее, и сейчас нельзя недооценивать русских. Поэтому необходимы самые решительные действия”» [Военно-исторический журнал, 1967, № 2, с. 83].

Добавлю к этому о настроении в германском обществе в эти предвоенные месяцы. «Нельзя сбрасывать со счетов и то воодушевление германского народа, которое охватило почти всю нацию в результате блестящих побед на Западе» [Мировая война, 2002, с. 150]. Нет смысла дальше цитировать другие высказывания фюрера по этому поводу, они похожи по смыслу. К тому же они доказаны как архивными документами, так и свидетельскими показаниями его ближайших соратников. Ну а главным аргументом его агрессивных высказываний о сокрушении страны Советов, явилось мощное нападение гитлеровской Германии на Советский Союз. Чем окончилось это нападение для Германии, мы знаем. Категорически возражаю В. Суворову, утверждающему в своей книге «Ледокол», что «нападение Германии на СССР было вызвано опасностью нанесения неожиданного удара Красной армией по вермахту». Объективности ради, смею утверждать, что имелась, совокупность причин нападения Германии на СССР, и главная из них – завоевание большевистской России с её ресурсами, как козырной карты на будущих переговорах с англо-американцами, как ключ для военного равновесия с ними и прочного мира в Европе, уставшей от войны. И, повторяю, независимо от того, собирался Сталин напасть на Германию или не собирался, Гитлер в любом случае совершил бы нападение, поскольку иного выхода у него не было в той безвыходной для него ситуации. «Война с Советским Союзом, в очередной раз подчеркивал Гитлер, не была продиктована какими-либо волюнтаристскими соображениями: это была основополагающая цель вообще. Мы были обречены на эту войну, и нашей задачей могло быть только одно – по возможности, выбрать наиболее удачный момент для её начала» [Фест, 2006, с. 578]. И Гитлер этот момент выбрал. Скажем так: для начала войны момент был выбран удачный, для её конца оказался гибельным. Однако есть смысл привести мнение фельдмаршала Эриха фон Манштейна из его мемуаров «Утерянные победы»: «Первый вывод: ошибка, в которую впал Гитлер, недооценивая прочность советской государственной системы, ресурсы Советского Союза и боеспособность Красной армии. Поэтому он исходил из предположения, что ему удастся разгромить Советский Союз в военном отношении в течение одной кампании. Но вообще, если это и было возможно, то только в случае, если бы удалось подорвать советскую систему изнутри. Но политика, которую Гитлер вопреки стремлениям военных кругов проводил в оккупированных восточных областях при помощи своих рейхскомиссариатов и СД, могла принести только противоположные результаты. В то время как Гитлер в своих стратегических планах ставил себе целью быстрый разгром Советского Союза, в политическом отношении он действовал в диаметрально противоположном направлении. В других войнах также часто возникали противоречия между военными и политическими целями. В данном случае и военное, и политическое руководство соединялось в руках Гитлера, но результатом было то, что его восточная политика резко противоречила требованиям его стратегии и лишила его, возможно, существовавшего шанса на быструю победу. Вывод второй: в сфере высшего военного командования, то есть между Гитлером и ОКХ, не удалось выработать единой стратегической концепции, что было необходимо, как при разработке общего плана операций, так и в ходе проведения самой кампании 1941 года. Стратегические цели Гитлера основывались преимущественно на политических и военно-экономических соображениях. Путём овладения районами, богатыми сырьевыми источниками, он надеялся по существу парализовать Советский Союз в военном отношении»