Размышления о воспитании за отцовским столом - [10]

— В «коробок» можно поиграть, — помолчав, согласился Сундуков. — На пиво.

Стали играть в «коробок»: щелчком подбрасывать коробку спичек с края стола, смотреть, на какую грань он приземлился и считать очки.

В итоге дело едва не закончилось дракой.

Когда взяли по третьей, в павильон вошел мужик в распахнутом бушлате, накинутом прямо поверх полосатой морской майки, с баяном наперевес. Седые патлы выбивались из–под замусоленной бескозырки. Отставной моряк растянул меха и громким решительным голосом запел песню про бурное море священный Байкал. Он пел и цепким глазом обводил павильон, прикидывая, кто ссудит его за искусство деньгами.

Закончив петь, моряк пробился к митиной компании.

— Молодежь, — сказал он. — Угостите отставного старшину первой статьи кружкой пива.

Сундуков строго посмотрел на моряка и дал ему полтинник из общих денег.

Моряк торжественно отдал честь и удалился.

— «Трубадур». Верди, — пошутил Митя, которого сцена почему–то растрогала.

— А тебе если не нравится, — вдруг вскинулся на него сосед по столу, — так можешь не смотреть. И вообще, катись–ка отсюда подальше, тебя никто не звал!

— А я как–нибудь без тебя решу, идти мне или оставаться, — вскинулся в ответ Митя, придя в себя от неожиданности.

Парень замахнулся на него кружкой. Митя сделал шаг вперед.

Между ними мгновенно встрял расторопный Сундуков и стал теснить Митю к выходу из павильона.

— Тише, тише, вы. Валька милицию вызовет! — бормотал Сундуков. А когда они оказались на улице, сказал: — А ты тоже хорош! Что ты все время издеваешься?

— Я?!

— Ты, ты. Ну да ладно, ничего страшного. Со временем привыкнешь.

Митя не стал возражать. Про себя подумав, что вряд ли.

«Ладно, в конце концов, не все же такие, как Сундуков,” — решил Митька. К тому же увиденный в «Шарах» баян навел его на другую мысль. Он вспомнил, что в школе существует своя рок–группа. Вспомнил Митя и то, что когда–то его четыре года подряд учили играть на пианино.

Репетиции группы проходили в столовой, исполнявшей в праздничные дни роль актового зала. По дороге туда Митин одноклассник Капитонов, Капа, участник группы, авторитетно сказал:

— Рок — это прежде всего кайф!

Митя кивнул.

— А кайф — это когда торчишь! — пояснил Капа и посмотрел на Митю снисходительно. Капа был человеком невысокого роста, но при этом даже на высоких людей умел смотреть сверху вниз.

Вдохновителем и мотором рок–группы был старшеклассник Винеров, Винер. Винер сидел на сцене на каком–то ящике и, беззвучно перебирая пальцами левой руки по грифу положенной на колено гитары, правой записывал что–то в тетрадку. При этом Винер хмурился.

— Для меня партию баса записывает, — гордым шепотом пояснил Капа. — Я раньше на ударных сидел, а теперь Винер меня на баса учит.

За ударной установкой — два барабана и прыгающие тарелочки — осваивался новый участник — настырный белобрысый парнишка. Отсутствие опыта компенсировалось у него азартом. Слушая краем уха, Винер время от времени морщился. В углу какая–то мрачная личность из старшего класса, зажав в зубах кусок провода, дымила паяльником возле самодельной звуковой колонки размером с комод.

— Винер, а Артист, оказывается, на фоно бацает, — сообщил Капа.

Не отрываясь, Винер кивнул. Митя заметил, что писал Винер не ноты, а какие–то цифровые значки: «3–3», «4–2» «4–3». Митя догадался, что значки заменяют не знающему музыкальной грамоты Капе ноты: третью струну зажать на третьем ладу, четвертую — на втором и так далее. Винер дописал до конца строчку, поднял голову и сунул тетрадку Капе.

— На, разучивай.

После этого он строго посмотрел на Митю.

— Правда можешь на фоно? — спросил он.

— Учили, — уклончиво ответил Митька.

— Маккартни, «Рэм» можешь? Там соло в конце… Та–та–трам-та… — напел Винер.

Митя сморщил лоб, вспоминая.

— А ноты есть? — спросил он.

— Нот нет, — сурово сказал Винер.

Он заранее знал, что разговор зайдет о нотах. Все хотели ноты. А нот не было. Сам Винер освоил гитару и другие инструменты самоучкой.

В это время мрачная личность сунула паяльник в банку из под кофе, выплюнул изо рта провод и сказал:

— Готово, Винер! Семьсот ватт.

Все оживились и потянулись к новому динамику. Винер отложил с колена гитару и подошел к другой, самодельной, подключенной к усилителю.

Помедлив, он плавно сбежал медиатором вниз по струнам. Столовая наполнилась мощной силы гитарным перебором. Звук выкатился через открытую дверь и разлился по пустым школьным коридорам.

Все зачарованно вслушивались в умолкающее эхо.

— Кайф, — выдохнул Капа.

— Сила! — одобрил ударник.

Даже то, что усилитель сильно искажал, а в конце возбудился и пронзительно засвистел, не могло испортить впечатления.

На скулах Винера заиграли желваки. Семьсот ватт! Это в самом деле сильно. Это серьезный шаг к настоящей группе, о которой страстно и упорно мечтал Винер. Было трудно, очень трудно! Не было денег на то, чтобы купить нормальные инструменты. Не было подготовленных музыкантов. Но Винер чувствовал, что не это было главное…

Нужен был соратник!.. Человек, который бы чувствовал музыку, как он, который бы жил роком… И все готов был бы отдать за достижение цели… Нужен был единомышленник. Потом они сочлись бы славой…