Разговор с незнакомкой - [126]
Джавахишвили и Власов, присев, бесшумно перевалились через бруствер. За ними скатился Козленко. Остальные залегли у кромки окопа.
Один из немцев нес на спине что-то громоздкое. Бойко показалось поначалу, что солдат кого-то тащил на закорках. «Битый небитого везет», — мелькнула в голове его лихорадочная и не слишком своевременная мысль, и когда громадные бахилы-сапоги прошагали в двух метрах от него, Бойко вскочил и, наискось размахнувшись, с силой опустил приклад автомата на затылок немца. На спине у солдата был огромный термос. Он-то и помешал — удар приклада пришелся по плечу. Стукнувшись о термос, соскользнул в снег автоматный диск, немец покачнулся, отлетел в сторону, но устоял.
Черняк, волчком вынырнувший из сугроба, вскинул с колена автомат. И перерезал бы он немца пополам очередью, не иначе, да нет — собачка не подалась, жми не жми, и кулаком по ложу — без пользы, видать, основательно забило снегом оружие.
Дебелый гитлеровец, сбросив наконец со спины термос, метнулся в сторону. Второй, что шел впереди его, оторопел на мгновение, пригнулся, расставив ноги, будто в боксерской позе, и выхватил из-за голенища узкую ручную гранату с длинной ручкой.
Подоспевший Бондарь сунул ему с размаху в пах финку. Скрежетнул металл — острие угодило в пуговицу, может, в бляху, и лезвие поехало вкось, с треском разрезая сукно шинели. Немец выронил гранату, но взял на бедро Бондаря, да так ловко, что тот отлетел в сторону, глубоко зарываясь головой и плечом в снег. Подкованнный тяжелый сапог ткнулся в бок пытающегося подняться Бондаря, и раз успел ткнуться, и другой, пока не бросился сзади на немца, заламывая ему руки, Черняк. Но немец стряхнул с себя и его и бросился было наутек, но… тут его постигла участь Яншина — обваливая, подминая под себя лавины снега, он плавно съехал в воронку. Попов и Черняк одновременно нырнули за ним.
Бойко и Яншин тем временем завалили другого фашиста. Немец почти не сопротивлялся, но орал таким благим матом, что казалось, дрожит вокруг воздух и осыпаются верхушки заснеженных деревьев. Когда удалось его связать, Бойко, скатав тугой снежок, запечатал ему рот.
— Ну зачем же так, Коля! — заступился за немца Яншин. — Поделикатней надо. А что кричит — пусть. Все равно никто не услышит. Вон буран какой — светопреставление…
Пурга не унималась. Четверть часа прошло уже, как разведчики затаились в траншее. В первую минуту она тоже показалась пустой. Потом еле-еле, сначала приглушенно, затем чуть громче донеслись голоса.
Джавахишвили ждал, что кто-то покажется из-за поворота. От напряжения резало глаза, гудело в ушах.
— Решай, сержант, что медлить-то, — Козленко низко наклонился к уху Джавахишвили. Тот приложил палец к губам.
Прошло еще несколько минут. Из-за поворота донесся громкий смех. Джавахишвили разогнулся. Козленко метнул через его голову гранату.
— У-ух рано, кацо! — со стоном выкрикнул Джавахишвили и выскочил на бруствер.
Вслед за взрывом откуда-то со стороны, из вихревой дымной пелены тяжелой гулкой очередью ударил пулемет. Грузно опрокинулся в снег вскочивший было с автоматом сержант Кондратьев.
— Отходим, отходим! — Джавахишвили швырнул наугад в темноту гранату и боком пополз к Кондратьеву, отстреливаясь короткими очередями.
Ефрейтор Василевский и Козленко подхватили Кондратьева, потащили его волоком, оставляя на снегу глубокую борозду. Джавахишвили отступал и, прикрывая их, продолжал отстреливаться.
Власов и сержант Артищев, выскочившие из траншеи чуть позднее, успели метнуть по гранате, пулемет на мгновение смолк.
Рядом с Артищевым и Власовым оказался вынырнувший из темноты ефрейтор Крылов. Втроем они дали возможность отойти основной группе и, сливаясь с налетевшим, туго ударившим в грудь снежным смерчем, бросились вслед.
Над головой, с шипением разрезая густую колючую мглу, опускались ракеты, позади снова бил пулемет, ему дружно вторили автоматы, и все вместе — пропадало, гасло, утопая в клубящемся, кипящем мареве разыгравшейся стихии.
Вьюга улеглась лишь к утру. По серому небу медленно поднимался от горизонта бронзовый расплывчатый диск солнца. Солнце высветило заметенные, утопающие в рыхлом снегу землянки, верхушки сосен, извивающуюся белой лентой речку Соб.
Бойцы отбрасывали от землянок снег, торили неширокую дорожку от роты связи к штабу и медсанбату. В землянках, забывшись тяжелым сном, спали вернувшиеся из трудного поиска разведчики. А командир разведроты старший лейтенант Леонов перечитывал только что составленную сводку. Он ничего не пропустил, этот бывалый офицер, сам не раз и не два возвращавшийся на рассвете оттуда, откуда чаще возвращаются не все. Он написал о том, что из-за внезапно разыгравшейся вьюги участники поиска потеряли ориентир, что между группами была нарушена связь. Он не забыл отметить особо отличившихся и отдельно отметил потерю боевого товарища. Не были обойдены в сводке ущерб, нанесенный разведчиками фашистам, и оба пленных: повар и ефрейтор-стрелок двести пятьдесят четвертой пехотной дивизии Рейха.
Все учел старший лейтенант — и непредвиденные обстоятельства, и находчивость разведчиков, но все никак не мог оторваться от листка бумаги, испещренного мелкими неровными буквами. Он написал о солдатской находчивости, сноровке и мужестве, а ему виделись глаза разведчиков, только что пришедших с той стороны, и руки, изодранные в кровь. Но об этом не писали ни в сводках, ни в разведдонесениях. Не принято было.
Антарктика и Москва, китобойная флотилия и городская больница — место действия; пилот вертолета и врач — главные герои романа. Автор показывает своих героев в часы и дни высочайшего духовного напряжения, драматических событий, сложных жизненных ситуаций — это те «звездные часы» в жизни, когда обстоятельства требуют проявления лучших человеческих качеств.
Зафесов Геннадий Рамазанович родился в 1936 году в ауле Кошехабль Кошехабльского района Адыгейской автономной области. Окончил юридический факультет МГУ. Работал по специальности. Был на комсомольской работе. Учился в аспирантуре Института мировой экономики и международных отношений АН СССР. Кандидат экономических наук В 1965 году пришел в «Правду». С 1968 по 1976 год был собственным корреспондентом в Республике Куба и странах Центральной Америки. С 1978 по 1986 год — собственный корреспондент «Правды» в Италии.
Читателю широко известны романы и повести Евгения Пермяка «Сказка о сером волке», «Последние заморозки», «Горбатый медведь», «Царство Тихой Лутони», «Сольвинские мемории», «Яр-город». Действие нового романа Евгения Пермяка происходит в начале нашего века на Урале. Одним из главных героев этого повествования является молодой, предприимчивый фабрикант-миллионер Платон Акинфин. Одержимый идеями умиротворения классовых противоречий, он увлекает за собой сторонников и сподвижников, поверивших в «гармоническое сотрудничество» фабрикантов и рабочих. Предвосхищая своих далеких, вольных или невольных преемников — теоретиков «народного капитализма», так называемых «конвергенций» и других проповедей об идиллическом «единении» труда и капитала, Акинфин создает крупное, акционерное общество, символически названное им: «РАВНОВЕСИЕ». Ослепленный зыбкими удачами, Акинфин верит, что нм найден магический ключ, открывающий врата в безмятежное царство нерушимого содружества «добросердечных» поработителей и «осчастливленных» ими порабощенных… Об этом и повествуется в романе-сказе, романе-притче, аллегорически озаглавленном: «Очарование темноты».
Анатолий Иоффе, врач по профессии, ушел из жизни в расцвете лет, заявив о себе не только как о талантливом специалисте-экспериментаторе, но и как о вполне сложившемся писателе. Его юморески печатались во многих газетах и журналах, в том числе и центральных, выходили отдельными изданиями. Лучшие из них собраны в этой книге. Название книге дал очерк о применении гипноза при лечении некоторых заболеваний. В основу очерка, неслучайно написанного от первого лица, легли непосредственные впечатления автора, занимавшегося гипнозом с лечебными целями.
Человек и современное промышленное производство — тема нового романа Е. Каплинской. Автор ставит перед своими героями наиболее острые проблемы нашего времени, которые они решают в соответствии с их мировоззрением, основанным на высоконравственной отношении к труду. Особую роль играет в романе образ Москвы, которая, постоянно меняясь, остается в сердцах старожилов символом добра, справедливости и трудолюбия.
Виктор Макарович Малыгин родился в 1910 году в деревне Выползово, Каргопольского района, Архангельской области, в семье крестьянина. На родине окончил семилетку, а в гор. Ульяновске — заводскую школу ФЗУ и работал слесарем. Здесь же в 1931 году вступил в члены КПСС. В 1931 году коллектив инструментального цеха завода выдвинул В. Малыгина на работу в заводскую многотиражку. В 1935 году В. Малыгин окончил Московский институт журналистики имени «Правды». После института работал в газетах «Советская молодежь» (г. Калинин), «Красное знамя» (г. Владивосток), «Комсомольская правда», «Рабочая Москва». С 1944 года В. Малыгин работает в «Правде» собственным корреспондентом: на Дальнем Востоке, на Кубани, в Венгрии, в Латвии; с 1954 гола — в Оренбургской области.