Разговор с незнакомкой - [124]
— Молодец, все успел продумать, — майор Андреев присел на корточки возле печки. — В общем-то, я и сам так же предполагал, но лишний раз подтвердить, проверить себя не мешает. Знаешь, как каждую душу солдатскую жалко. Натерпевшуюся, все выдюжившую… К границе ведь скоро подойдем… — Андреев на минуту умолк. — Насчет объекта не думали?
— Думали и насчет объекта. Блиндаж на опушке рощи помнишь?
— Какой рощи?
— А восточнее Липовец — по-над оврагом…
— Так…
— Это наиболее удобное место. Мои уже кое-что пронюхали. Две огневые точки рядом — пулеметные гнезда, ходы сообщения к ним. Движение возле блиндажа слабое. Такое впечатление, точно он на отшибе.
— Понял, о чем ты говоришь. Но подготовка здесь нужна — будь здоров! Сам понимаешь, все это уже за передним краем, что называется, в ближайшей тактической глубине противника.
— Будем работать…
— Только так. Ведите наблюдение, подслушивание и прочее. Через три дня проведем рекогносцировку.
Немецкий блиндаж был хорошо виден с небольшого холма из руин обвалившегося помещения бывшей радиостанции. Занялось раннее утро. Майор Андреев, не отрывая бинокля от глаз, медленно панорамировал им справа налево вдоль опушки рощи, на минуту задерживаясь, дойдя до блиндажа, и снова возвращаясь назад.
— На-ка, Гончаров, этот, — сказал он наконец, опустив бинокль и передавая его командиру взвода разведчиков младшему лейтенанту Гончарову. — Здесь вроде линзы посильнее. Посмотри, да скажи мне, на что вы до сих пор не обращали внимания.
Младший лейтенант Гончаров, насторожившись, принял бинокль, но, едва взглянув в него, тут же протянул назад Андрееву, покачав головой:
— Все учтено, товарищ майор, не первый день наблюдаем. И с разных точек…
— А от правой огневой точки не один ход сообщения-то, а два идут, лучами, видишь, угол между ними небольшой — градусов тридцать…
— Совершенно верно, — согласился Гончаров. — Но один ход вскоре обрывается, видно, на породу какую наткнулись фрицы, известняк там или что другое, и сразу забрали в сторону.
Стоявшие чуть поодаль командиры групп захвата и обеспечения довольно улыбнулись.
— Да, но ведь для чего-то они его используют?
— Разрешите, товарищ майор… — к офицерам подошел сержант Джавахишвили. — Конечно, используют, очень используют, с Гитлером беседовать ходят, брюки снимают…
Майор рассмеялся.
— А как ты определил?
— Одну неделю смотрел бинокль, другую неделю смотрел, день смотрел, ночь смотрел — глаз резать стал, — объяснил Джавахишвили.
— Добро, — удовлетворенно отметил Андреев. — А мы это по-своему используем при случае.
Гончаров посмотрел на часы и поднял руку:
— Салют сейчас будет, товарищ майор.
И действительно, минуты через две в стороне от них с визгом пронеслись мины, разрываясь где-то далеко за нашим передним краем. И сразу же зададакали, выпустив несколько недлинных очередей, пулеметы.
— Да, ловко! — улыбнулся Андреев.
— Тут уж ничего не поделаешь — немецкая пунктуальность, — сказал до сих пор молчавший старший лейтенант Леонов. — На завтрак пошли, вот и напомнили о себе. Огневая маскировка.
— То же самое и вечером, — подтвердил старший сержант Рыльский. — Примерно в девятнадцать часов, чуть загустеет темнота, котелки звяк-звяк и тут же — салют.
— Звон котелков — это уже от постов подслушивания, — пояснил Гончаров.
— Добро, — повторил майор Андреев и протянул бинокль старшему лейтенанту Леонову. — Желаю успеха, продолжайте…
— Завтра здесь же проведем рекогносцировку, — сказал Леонов, когда стих скрип шагов майора Андреева, скрывшегося за порослью молодого ельника.
— Разберем взаимодействие между группами, во-первых; взаимодействие с поддерживающими средствами — во-вторых. Я имею в виду батарею семидесятишестимиллиметровок, — Леонов повернулся к командирам группы захвата и обеспечения. — После этого до мельчайших подробностей еще раз надо изучить пути подхода по всем имеющимся вариантам и сразу же ставить задачу каждому участнику поиска.
— Пора заняться проходами в минном поле, — заметил младший лейтенант Гончаров.
— Правильно, — одобрил Леонов. — Надеюсь, с этим все будет в порядке, для участия в операции нам выделено четыре лучших сапера.
— И еще вот что, — продолжал Леонов, доставая портсигар, — давно уже мы не делали поиск таким большим составом. Поэтому надо добиться бесшумности, надо отработать ее, черт побери, иначе все сорвется.
Он протянул портсигар разведчикам. К папиросам дружно потянулись руки бойцов.
В ту морозную полночь они уже миновали свой передний край. Снег, поначалу лениво струившийся с высоты им на плечи, стал вдруг таким густым, что перед глазами образовалась сплошная кипящая завеса. Трудно было увидеть что-либо в двух метрах от себя, и шли гуськом, едва не касаясь друг друга.
У проволоки Гончаров остановил группу. Из белопенной тьмы вынырнули саперы. Младший лейтенант посмотрел на часы.
— Без минуты час, ребята. Пока все идет нормально… — точно подавившись снежным ветром, он замолк на мгновенье и, легонько кашлянув, выдохнул: — С богом!
Первым метнулся за проволоку один из саперов. Трое его собратьев остались на месте, у проделанных ходов. Разведчики, пряча лицо от хлестко бьющей по щекам ледяной каши, шагнули за сапером.
Антарктика и Москва, китобойная флотилия и городская больница — место действия; пилот вертолета и врач — главные герои романа. Автор показывает своих героев в часы и дни высочайшего духовного напряжения, драматических событий, сложных жизненных ситуаций — это те «звездные часы» в жизни, когда обстоятельства требуют проявления лучших человеческих качеств.
Зафесов Геннадий Рамазанович родился в 1936 году в ауле Кошехабль Кошехабльского района Адыгейской автономной области. Окончил юридический факультет МГУ. Работал по специальности. Был на комсомольской работе. Учился в аспирантуре Института мировой экономики и международных отношений АН СССР. Кандидат экономических наук В 1965 году пришел в «Правду». С 1968 по 1976 год был собственным корреспондентом в Республике Куба и странах Центральной Америки. С 1978 по 1986 год — собственный корреспондент «Правды» в Италии.
Читателю широко известны романы и повести Евгения Пермяка «Сказка о сером волке», «Последние заморозки», «Горбатый медведь», «Царство Тихой Лутони», «Сольвинские мемории», «Яр-город». Действие нового романа Евгения Пермяка происходит в начале нашего века на Урале. Одним из главных героев этого повествования является молодой, предприимчивый фабрикант-миллионер Платон Акинфин. Одержимый идеями умиротворения классовых противоречий, он увлекает за собой сторонников и сподвижников, поверивших в «гармоническое сотрудничество» фабрикантов и рабочих. Предвосхищая своих далеких, вольных или невольных преемников — теоретиков «народного капитализма», так называемых «конвергенций» и других проповедей об идиллическом «единении» труда и капитала, Акинфин создает крупное, акционерное общество, символически названное им: «РАВНОВЕСИЕ». Ослепленный зыбкими удачами, Акинфин верит, что нм найден магический ключ, открывающий врата в безмятежное царство нерушимого содружества «добросердечных» поработителей и «осчастливленных» ими порабощенных… Об этом и повествуется в романе-сказе, романе-притче, аллегорически озаглавленном: «Очарование темноты».
Анатолий Иоффе, врач по профессии, ушел из жизни в расцвете лет, заявив о себе не только как о талантливом специалисте-экспериментаторе, но и как о вполне сложившемся писателе. Его юморески печатались во многих газетах и журналах, в том числе и центральных, выходили отдельными изданиями. Лучшие из них собраны в этой книге. Название книге дал очерк о применении гипноза при лечении некоторых заболеваний. В основу очерка, неслучайно написанного от первого лица, легли непосредственные впечатления автора, занимавшегося гипнозом с лечебными целями.
Человек и современное промышленное производство — тема нового романа Е. Каплинской. Автор ставит перед своими героями наиболее острые проблемы нашего времени, которые они решают в соответствии с их мировоззрением, основанным на высоконравственной отношении к труду. Особую роль играет в романе образ Москвы, которая, постоянно меняясь, остается в сердцах старожилов символом добра, справедливости и трудолюбия.
Виктор Макарович Малыгин родился в 1910 году в деревне Выползово, Каргопольского района, Архангельской области, в семье крестьянина. На родине окончил семилетку, а в гор. Ульяновске — заводскую школу ФЗУ и работал слесарем. Здесь же в 1931 году вступил в члены КПСС. В 1931 году коллектив инструментального цеха завода выдвинул В. Малыгина на работу в заводскую многотиражку. В 1935 году В. Малыгин окончил Московский институт журналистики имени «Правды». После института работал в газетах «Советская молодежь» (г. Калинин), «Красное знамя» (г. Владивосток), «Комсомольская правда», «Рабочая Москва». С 1944 года В. Малыгин работает в «Правде» собственным корреспондентом: на Дальнем Востоке, на Кубани, в Венгрии, в Латвии; с 1954 гола — в Оренбургской области.