Он кивнул, его глаза смеялись, когда он встал и снова накинул капюшон на голову, видимо собираясь выйти на улицу в грозу.
― Я тоже ухожу, может пойдём вместе до проходной?
Он хмыкнул.
― Не обижайся, но тут нам с тобой совсем не по пути. Позволь дать тебе один совет и отнесись к нему серьёзно.
Я кивнул, натягивая плащ.
―Ни в коем случае не садись сегодня в такси, это смертельно опасно для тебя. Пройдись под дождём до дома. Тебе ведь недалеко, угадал?
Я попытался возразить.
― Но у меня даже зонтика нет!
Он вздохнул и кинул мне в руки зонт.
― Возьми мой, отдашь при нашей следующей встрече, хотя лучше оставь себе на память.
Я засуетился.
― Спасибо! Что ты, обязательно верну, завтра же…
― Это вряд ли, меня здесь уже не будет. Если послушаешься моего совета, то раньше, чем лет через шестьдесят нам не встретиться.
― А почему так долго? ― удивился я.
Он захохотал.
― Да потому что, добрая ты душа, Иван Алексеев! И не бойся иногда нарушать правила, а то жизнь твоя превратится в унылую рутину. Я вот не боюсь, хоть и влетит мне сегодня за тебя...
Я замер, не зная, что ответить на эти странные слова. Сверкнула молния, в последний раз осветив охранника в дверях офиса. Вот тут-то я охнул от удивления. Его плащ касался пола, в капюшоне мелькнул белый улыбающийся череп, в чехле для удочки был ясно виден сложенный вдвое предмет с чем-то подозрительно напоминающим изогнутое лезвие. А потом мой новый знакомый просто растворился в воздухе.
Не веря себе, я выглянул в коридор и во вспышках молний увидел удаляющийся узнаваемый силуэт развевающегося плаща с косой в костлявой руке. От страха меня прижало к стене, колени подкосились.
«Привидится же такое в грозу. Нет, надо срочно бежать домой. Пора отдохнуть, а то крыша совсем поедет», ― сказал себе и быстро спустился в холл. Там увидел Петровича, собиравшегося на обход. Он помахал мне рукой, но я не стал останавливаться, чтобы, как обычно, поболтать с ним. Хватит с меня, наговорился уже!
Я выскочил под дождь и раскрыл зонтик незнакомца. Рядом просигналило такси. Взглянув на его подарок и прочитав на костяной ручке «Memento mori», сглотнул и опрометью бросился домой, повторяя: «Решено, завтра же увольняюсь! У меня ещё такая долгая жизнь впереди, чтобы прозябать здесь. Я достоин лучшего. Он сам мне так сказал...
