Разговор с Безумцем - [24]

— Да, мистер Говард, это действительно необычно, прошу прощения, я что-то прослушал, почему он хотел покончить с собой? — произнес я, собираясь с мыслями.

— Старику не столь важна была причина, чтобы наложить на себя руки, сколько сам процесс. Он вбил себе в голову, что там, за гранью его жизни скрывается что-то действительно стоящее, нечто более важное, чем его здешнее существование, поэтому он хотел поскорее заглянуть туда, правда это оказалось не праздное любопытство, а серьезное психическое отклонение, остро проявившееся во время возрастного кризиса. Только представьте себе, жил себе человек спокойно, а потом с наступлением пятидесятилетнего возраста — бац! И решил покончить с собой. Действительно удивительный случай, хотя и не редкость, никакой возраст не защищен он эмоциональных вспышек, последствия от которых могут быть весьма плачевными.

— Получается, что если бы не его попытка суицида, то вы бы никогда не узнали о том, что он чем-то болен?

— Конечно, Джереми! Вы даже не представляете сколько людей с нарушениями психики живет среди нас, вы же, как врач, прекрасно понимаете, что здоровых людей практически не бывает, чуть ли не у каждого можно найти то или иное заболевание, связанное с неправильным питанием, вредными привычками или тяжелой наследственностью. В нашей области все тоже самое, только здесь свою роль играет стресс, вредные вещества, генетические нарушения, а порой и какие-нибудь совсем необъяснимые явления. Пока необъяснимые.

— Да, понимаю, профессор, ведь далеко не каждый спешит обращаться к врачам, имея для этого свои веские причины, а когда дело доходит до критической точки, то врачи, зачастую, бывают уже бессильны. Я хорошо знаком с этим, часто приходится наблюдать за людьми, которые сами осознанно похоронили себя, абсолютно пренебрежительно относясь к своему здоровью. И если в моей сфере это явление более чем популярно, то страшно представить, что творится у вас.

— Да, Джереми, одно дело пойти к врачу с жалобой на головную боль, кашель или проблемы с сердцем, а другое дело прийти к врачу с такими проблемами, как необъяснимая агрессия, бесконтрольные приступы паники, галлюцинации и прочее. Никто не хочет связывать себя с чем-то сумасшедшим и безумным, поэтому всячески сторонятся таких учреждений как наше. А ведь они не уйдут от того, что скрывается в них. Они не смогут обмануть себя, если ты хоть на мгновение задумался о собственном сумасшествии, то будь смелым, сделай решительный шаг, ведь это первое, что тебе необходимо — приди сюда и скажи о том, что творится в твоей голове, и поверь, тебя никто не оставит в беде. Но люди… люди предпочитают жить в самообмане.

— Да, с этим сложно не согласиться, коллега, все это действительно печально, но увы, мы не в силах повлиять на все человечество, поэтому будем делать лишь то, что мы способны делать, а это уже не мало.

— Слова настоящего профессионала! — радостно похвалил профессор.

— Спасибо профессор, хотя до вас мне, конечно, еще далеко, опыта маловато, — рассмеялся я.

— Ну это не столь важно, главное мозги, чтобы они на месте были, — в ответ рассмеялся мистер Блэк.

— Ещё и работали должным образом, — поддержал я.

Мы с профессором Говардом Блэком немного разрядили обстановку смехом и шутками, после которых было легче взаимодействовать и фокусироваться на новой информации, ведь это была та самая, столь необходимая, перезагрузка. Да и мистер Говард Блэк был весьма эрудированным и смышленым человеком, беседовать с ним было действительно интересно.

— Ну что же, Джереми, у нас остался последний пациент, досье на которого я вам сейчас и зачитаю, — профессор положил перед собой личное дело оставшегося кандидата.

— Я готов, профессор, — я поудобнее расположился в кресле.

— Итак, мистер Роб Джефферсон, тридцать два года, родом из Детройта. Его диагноз — шизофрения. Основными симптомами являются регулярно посещающие его галлюцинации. Ему часто мерещатся какие-то призраки, мертвецы, тени, вампиры и прочая нечисть. Но он не только видит их, но еще и пытается убедить окружающих в том, что его видения реальны. Сам он не агрессивен, наоборот, он вполне весел и общителен, особенно если начать его расспрашивать о том, что он видит, а этим он начинает охотно делиться. Помимо галлюцинаций ему присущ параноидальный бред, ему все время мерещится, что его кто-то преследует, что за ним кто-то ведет тайную охоту. Поэтому, несмотря на всю свою внешнюю коммуникабельность, внутри он очень зажат и напряжен. А попал он сюда после того, как его мать позвонила в клинику, когда он с криком выбросился из окна дома, спасаясь от какого-то очередного приведения. Ему тут же вкололи успокоительное, так как он был в состоянии сильнейшей паники, даже пытался убежать с переломанной ногой, которая не выдержала экстремального прыжка с третьего этажа. Но при этом он не унывает, понимает, что болен, слушается врачей, старается бороться с недугом, но шизофрения на то и шизофрения, что во время приступа он уже не способен себя контролировать, его охватывает страх, он пытается сбежать, спрятаться куда-нибудь, а в палате начинает звать на помощь, крича о том, что сейчас его убьют, что кто-то нашел его, вычислил и теперь расправится с ним. Поэтому к нему тут же отправляется дежурный врач, который снимает приступ, но, к сожалению, укол дает лишь временный эффект. Но есть и положительная динамика, которая связана с его высоким доверием по отношению к медицинскому персоналу, припадки стали проявляться значительно реже, но галлюцинации пока не сильно спали. Все же он их продолжает видеть, вот только реакция на них у него уже не такая бурная, а порой и вообще безразличная.