Разговор с Безумцем - [22]

— Да, теперь я прекрасно понимаю, почему вы так заботитесь о своих подопечных, ведь они для вас не просто больные люди, они жертвы социальной несправедливости и пренебрежительного отношения общества, которое ранит и вас в том числе, но не как специалиста, в определенном смысле связанного с данной категорией людей, а как, прежде всего, человека, думающего и сочувствующего, — поддержал я профессора. В разговоре с ним я понимал, что этот врач действительно фанат своего труда, что он видит в своей работе не просто выполнение должностных обязательств, а он видит в ней некое спасение нашего несовершенного общества.

— Спасибо большое вам, Джереми, вы действительно глубоко поняли суть моих взглядов и отношения к моим больным, в которых я не вижу места для смеха или страха, я лишь вижу в них неизбежность борьбы, как единственного спасения из лап беспощадной и жестокой судьбы, жертвами которой они невольно стали.

После нескольких минут профессионального откровения, профессор разлил чай по чашкам, и мы молча внимали вкусу и аромату знаменитого восточного чая. Да, это был действительно настоящий пуэр, тот самый земляной чай с таким необычным и непривычным для обывателя вкусом. Его суть нужно было понять и прочувствовать, ею нужно было проникнуться, только тогда цветок этого чая распускался внутри самого человека, даруя ему новые, ранее незнакомые ощущения.

— Ну как вам чай, Джереми? — поинтересовался профессор.

— Это просто превосходно, — произнес я, чувствуя, как обретаю состояние максимальной ясности.

— Замечательно, значит вы полностью прониклись его вкусом, — обрадовался профессор.

— Иначе и быть не могло, — улыбнулся я.

— Ну что же, пора продолжить, сегодня стоит завершить рассмотрение оставшихся личных дел, — профессор подтянул очередную папку, одновременно поправляя очки на носу.

— Профессор, можно кое-что у вас спросить? — в моей голове вдруг возник один любопытный вопрос.

— Да, конечно! — отвлекся от документа профессор.

— Все те люди, дела которых вы отобрали, являются пациентами третьего этажа, верно? — спросил я.

— Абсолютно, верно, Джереми. Пациенты с четвертого этажа опасны, о чем я уже ранее говорил, поэтому взаимодействие с ними невозможно. Если вы хотите убедить меня в том, чтобы рассмотреть кого-то из них, то я вам отвечу категорическим отказом.

— Но ведь они такие же люди, как и все остальные, просто они сильнее больны, чем другие, разве нет?

— Понимаете, Джереми, те, кто содержатся на четвертом этаже, не просто сильно больны, — профессор чуть-чуть наклонился ближе ко мне.

— Они чудовищно сильно больны, — произнес он полушёпотом. — Общение с ними не сулит ничего хорошего, поверьте мне. Там содержатся те, кто, к великому сожалению, уже никогда не будут способны покинуть эти стены, так как их пребывание среди людей невозможно, оно чревато массовым безумием и полнейшим хаосом, — лицо профессора выглядело немного взволнованным, даже, можно сказать, испуганным.

— Хорошо, профессор, но я не настаивал на том, чтобы привлечь кого-то с четвертого этажа, нет, я лишь хотел уточнить у вас — пациенты с какими диагнозами и болезнями содержатся там, — слукавил я.

— Джереми, там находятся люди с крайне тяжелой формой шизофрении, которые не поддаются никакому лечению. Но помимо всего прочего, они не просто отстранившиеся от нашего мира, как, к примеру, Питер Адамс. Нет, у них все, наоборот, они всячески пытаются ворваться в наш мир, распространив чуму своих страшных и извращенных мыслей, вот, что действительно страшно. Поэтому я вас предостерегаю от любых порывов познакомиться или заговорить с кем-то из них. Не надо нарушать равновесие своей собственной жизни.

— Хорошо, профессор Говард, больше не возвращаемся к теме четвертого этажа, вы дали мне исчерпывающую информацию, — сказал я, изобразив на лице полнейшее равнодушие к этой теме. Но не знаю, поверил ли мне профессор, ведь все мои мысли в этот момент были нацелены на то, чтобы разузнать поподробнее о том, что за личности обитают на загадочном четвертом этаже, и уж не там ли обитает безумец, встреча с которым необходима мне, согласно карточному раскладу мистера Альберто.

— Спасибо за понимание, Джереми, просто я немного обеспокоен на этот счет, поэтому попросил вас выбросить любые мысли об этом месте, давайте сделаем вид, что его просто не существует, вот и все.

— Никаких проблем, уважаемый коллега. Я уже практически забыл об этом месте, сфокусировавшись на нашем очередном кандидате, — я улыбнулся, глядя в глаза профессора. И видимо это на него подействовало должным образом, так как он мгновенно переменился в лице, став спокойным и расслабленным, о чем свидетельствовали исчезнувшие бугорки на его скулах.

— Итак, смотрим, кто же у нас следующий претендент на то, чтобы увековечить себя в книге мистера Смита, — весело пропел профессор, открывая следующее досье.

Пока доктор Говард радостно что-то бормотал под нос, зачитывая дело очередного пациента его драгоценной психиатрической клиники, я думал о том, что же за ужасающие личности содержатся там на четвертом этаже, на этаже, который находится под строжайшим контролем, доступ на который строго ограничен. К слову, попасть туда могут лишь непосредственно сотрудники данного медицинского заведения и служба охраны, следящая за порядком и безопасностью на всех этажах больницы, остальным же вход туда запрещен. Надо бы поднять информацию и разузнать об этом этаже побольше, уж больно любопытным кажется мне это место, а пока же стоит изображать полную заинтересованность тем, что мне сейчас предлагает профессор.