Разгневанная река - [152]
Вдруг в толпе вокруг Соан закричали, загалдели:
— Ведут, ведут! Старосту Тона ведут!
Соан вытянула шею, чтобы получше рассмотреть старосту. Два бойца, вооруженные мечами, раздвигая толпу, вели старосту к приступку.
— Соан, мне ничего не видно! Что там, Соан? — теребила ее Хиен, изо всех сил стараясь дотянуться до плеча девушки.
— Ну что я могу поделать, у меня же на руках Нга!
Наконец один из бойцов поднял вверх руки и громко крикнул:
— Прошу тишины! Перестаньте шуметь, не толкайтесь! Дайте комитету начать работу.
Но народ долго еще не мог угомониться, в толпе переговаривались, ругались, кричали, потом шум стал постепенно стихать, люди уселись на землю, с нетерпением ожидая, что же будет дальше.
— А что это за комитет такой?
— Небось те, что сидят за столом?
— Здорово! Оказалось, Комитет Вьетминя — это свои, из нашего села!
— Успокой своего мальчонку, Тхан, не видишь, надрывается!
— А зачем старосту привели?
— Сдать печать и документы.
— Выходит, кончилась его власть!
Вокруг Соан снова зашумели, каждый старался вставить словечко, Хиен поднялась и указала на открытую дверь Дома общины.
— Вон мой папа сидит, смотри, Соан.
Соан и так смотрела во все глаза, стараясь ничего не пропустить. Староста, сгорбившись, стоял подле стола и не отрывал взгляда от печати и свернутой в трубочку грамоты, удостоверявшей его права. Учитель и Кой что-то сказали ему. Староста поклонился.
Потом все сидевшие за столом встали. Люди во дворе притихли. Кой подошел и отдал какое-то приказание бойцу, стоявшему всех ближе, тот передал по цепочке, и несколько винтовок поднялось в воздух. Лязгнули затворы, раздалась команда, и грянул залп. С деревьев с шумом поднялись птицы. Дым медленно таял в воздухе.
Кой вышел на приступок:
— Уважаемые односельчане!..
Он говорил не торопясь, четко, так, чтобы его слышали в самых дальних углах двора. Соан слушала Коя, и ей казалось, что его слова летают вокруг нее. На этом высоком месте, думала Соан, все привыкли видеть лишь важных начальников из уезда, волостных чиновников, представителей сельской власти. Взобравшись на этот помост, они покрикивали на народ, стоящий внизу. И каждый раз слова их приносили новые беды и горе людям. И вот теперь на этом месте стоит человек, которого все здесь хорошо знают, это Кой, босой, лохматый парень, в заштопанной, выгоревшей рубашке и коротких обтрепанных штанах, такой же, как и все они.
— Скажите, односельчане, как будем судить старосту Тона?
В ответ снова поднялся шум. Все говорили разом. Кричали, смеялись, размахивали руками. И вдруг встал старый Тэо, поднял руку, требуя тишины, и, погладив бороду, громко произнес:
— Староста, видать, и так перепугался насмерть, надо бы его помиловать! Но уж больно любил он плеткой угощать народ, поэтому предлагаю снять с него штаны и всыпать тридцать ударов, чтоб впредь неповадно было!
— Правильно!
— Всыпать ему тридцать плеток!
— Снять штаны и всыпать!
Стражники схватили старосту, растянули на земле, один спустил штаны, другой пошел за плеткой.
Толпа оживилась. А когда приступили к экзекуции, то каждый удар встречали хохотом, пока наконец злосчастный староста не натянул штаны и не поспешил удалиться.
— Ну, хватит, дайте послушать, что они еще будут говорить!
— Сейчас снова будут стрелять! Вот здорово!
Прозвучал еще один залп, и эхо разнеслось под сводами Дома общины. Раньше здесь пировали кровопийцы, брали крестьян в солдаты, набирали кули и отправляли куда-то, откуда чаще всего они не возвращались, раньше здесь взимали налоги, отбирали у крестьян рис, заковывали в колодки… Но сегодня все было по-иному. Исчезли из-под этих сводов страшные тени кровопийц, исчезли, растаяли, словно этот дымок от выстрелов.
Кой снова вышел на приступок.
— Теперь давайте сообща выберем свою власть… Надо избрать Комитет освобождения…
Соан вся обратилась в слух. Вокруг зашушукались.
— Ну и своевольный же парень этот Кой!
— Удрали они тогда с Тхом, а оказалось, вступили во Вьетминь!
— Тише, дайте послушать!
Голос Коя перекрывал шум:
— Как представители Вьетминя, предлагаем избрать председателем нашего Временного комитета освобождения учителя Хоя. Кто согласен, поднимите руки!
Соан видела, как из-за стола поднялся Хой, красный, будто плод бальзамки.
Многие недоумевали. Что значит «председатель»? Что это за комитет? Почему надо поднимать руки? Непонятно!
— Повторяю, — крикнул Кой, — кто согласен избрать учителя Хоя председателем Комитета освобождения, прошу поднять руку!
— Хорошо, хорошо! Согласны!
— Это сын лекаря Зяо, что ли? Ну что ж, он человек порядочный!
— Кто согласен, поднимите руки!
— А как поднимать-то?
Этот вопрос вызвал взрыв хохота.
— Поднять вверх, да и все! Вот чудачка! Итак, кто за Хоя, поднимите руку. Вот так! — громко сказал Кой и поднял над головой правую руку.
Под смех, реплики и шум над толпою вырос лес рук. И покрытые морщинами старики и старухи, и обветренные, потемневшие от солнца мужчины и женщины, и смешливая молодежь — все высоко подняли руки, голосуя за новую жизнь.
Соан тоже подняла руку, ей тоже хотелось принять участие в выборах своего комитета.
— Ну вот и хорошо, можете опустить.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Повесть "Линия фронта прочерчивает небо", вьетнамского писателя Нгуен Динь Тхи, опубликованая в Роман-газете № 23 (621) 1968По традиции этот номер «Роман-газеты» открывается портретом автора. Всмотритесь в лицо Нгуен Динь Тхи: как оно хорошо. В нем и душевная сила, и мужество, и великое благородство. Когда я впервые увидел Тхи, меня поразило именно его лицо: что-то было в этих чертах от героев вьетнамского эпоса, какими их воссоздали умельцы по лаку и дереву. Помню, в ту первую встречу Тхи говорил, что своеобразными символами сегодняшнего Вьетнама стали винтовка и велосипед.
Роман-газета №23(621) 1968По традиции этот номер «Роман-газеты» открывается портретом автора. Всмотритесь в лицо Нгуен Динь Тхи: как оно хорошо. В нем и душевная сила, и мужество, и великое благородство. Когда я впервые увидел Тхи, меня поразило именно его лицо: что-то было в этих чертах от героев вьетнамского эпоса, какими их воссоздали умельцы по лаку и дереву. Помню, в ту первую встречу Тхи говорил, что своеобразными символами сегодняшнего Вьетнама стали винтовка и велосипед. У всех за спиной винтовка: у крестьян, стоящих по колено в воде на рисовом поле, у рыбаков, осторожно ведущих свои джонки вдоль лесистых берегов, у рабочих… А велосипед? Он способен пройти там, куда не проникнет ни автомашина, ни двухколесная вьетнамская фура, а при дополнительной бамбуковой раме может взять треть тонны.
Сборник исторических рассказов о гражданской войне между красными и белыми с точки зрения добровольца Народной Армии КомУча.Сборник вышел на русском языке в Германии: Verlag Thomas Beckmann, Verein Freier Kulturaktion e. V., Berlin — Brandenburg, 1997.
Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.
Американского летчика сбивают над оккупированной Францией. Его самолет падает неподалеку от городка, жители которого, вдохновляемые своим пастором, укрывают от гестапо евреев. Присутствие американца и его страстное увлечение юной беженкой могут навлечь беду на весь город.В основе романа лежит реальная история о любви и отваге в страшные годы войны.
Студент филфака, красноармеец Сергей Суров с осени 1941 г. переживает все тяготы и лишения немецкого плена. Оставив позади страшные будни непосильного труда, издевательств и безысходности, ценой невероятных усилий он совершает побег с острова Рюген до берегов Норвегии…Повесть автобиографична.
Эта книга посвящена дважды Герою Советского Союза Маршалу Советского Союза К. К. Рокоссовскому.В центре внимания писателя — отдельные эпизоды из истории Великой Отечественной войны, в которых наиболее ярко проявились полководческий талант Рокоссовского, его мужество, человеческое обаяние, принципиальность и настойчивость коммуниста.
Роман известного польского писателя и сценариста Анджея Мулярчика, ставший основой киношедевра великого польского режиссера Анджея Вайды. Простым, почти документальным языком автор рассказывает о страшной катастрофе в небольшом селе под Смоленском, в которой погибли тысячи польских офицеров. Трагичность и актуальность темы заставляет задуматься не только о неумолимости хода мировой истории, но и о прощении ради блага своих детей, которым предстоит жить дальше. Это книга о вере, боли и никогда не умирающей надежде.