Разгадка вечности - [2]

* * *

Знаешь, у меня с отцом только две фотографии: вот мы с ним выходим из магазина, у меня два червячка желейных на ладони, а у отца — пакет с сардельками. А на втором фото мы с папой лыжню прокладываем в детском саду. И лыжи у нас такие желтые, аж глаза выедает. И я когда смотрю на эти фото — всегда пытаюсь найти в его глазах хоть какой-то отцовский инстинкт, а он то на сардельки косится, то на лыжи. А я не в объектив смотрю, а ему в глаза все пытаюсь заглянуть, и на всех фото получилась из-за этого какая-то упоротая размытость. Мне теперь психолог моя говорит, что этим можно объяснить, почему меня тянет только на мужчин за пятьдесят. Я в них типа отца ищу, что ли. Но веришь, я себя с ними чувствую, как с отцом на фотографиях: я им в глаза гляжу, а они в супермаркете на мясном отделе согнутся в три погибели и хамон выбирают со всей ответственностью. Бывают же такие женщины с комплексом безотцовщины. Вот, это я.

* * *

На свидания ходим в съемную квартиру. Его мамаша меня называет однодневной блядью и не верит, что мы уже и заявление подали. А моя мама боится, что он по долгу службы на нее бумагу в налоговую накатает, за торговлю творогом в пределах РФ. Так мы уже без пяти минут муж и жена, а ебемся как любовники, на съемной квартире, какой кошмар. А сегодня утром он мне говорит: все, Лена, я так больше не могу, я иду на размен. И его мать как услышала про размен, так сразу невестку и признала. Целует меня, плачет. Говорит: господи, наконец-то этот шалопай будет в надежных руках такой прекрасной женщины.

* * *

Я смотрю постоянно его фотографии, раз в день обязательно смотрю. Там мы такие красивые возле водопада, такие яркие, глаза цветут, даже чем-то похожи. Я все думаю — что нам мешало сойтись? Пока молодые, энергичные, наслаждались бы совместной жизнью, все в удовольствие, все красиво. А у меня все равно предчувствие, что к старости сойдемся, и будем в шоке. Вернее, он будет в шоке, я нет. Я то знаю, что так и будет. Сойдемся в старости и будем морщины считать друг другу, вместо того, чтобы по гладкой коже бергамотовое масло растирать. Вот это будет номер. Я тогда уже лучше до сорока умру. Зачем мне такой удар в старости? Я уже буду с болячками, с гипертонией всякой, сердце неахти. Он меня обнимет, и я сразу умру. Проходим только всю жизнь, как два дурака, ради одного дня позора. Я уже и так смотрю по его свежим фото — залысины, кудрей смоляных как и не бывало. А старость вообще плешь до костного мозга выест. Это страшно, Аня. Это конец любви.

* * *

У нас в городе чем ярче тем богаче. Стразы всякие, розовые рюши. Один раз живем, ёлки. А что ваша столица? Понаряжаетесь в сэконд, все темно-синее, серое. Тьху. Стыдно в метро ехать. Не на кого и посмотреть. Да и что это за фокусы такие? Начнешь кого-то рассматривать — сразу нахер посылают. Мне однажды одна дама сказала: «Девушка, так пялиться будете на селючек в своей деревне. Это неприлично, что вы себе позволяете?». А я ей и говорю: «Знаешь что, было бы на что пялиться. Я вот как раз и смотрю, что нечего будет в деревне и рассказать. И вы, девушка, не гордитесь. Если не умеете одеваться — хотя бы на прохожих смотрите, советуйтесь. Что ж вы такая молодая и такая серая?». А потом повела меня Ксюша в этот хваленый Метроград, дак там такие цены. Я купила только шкатулку с фараоном, камнями усыпанную такую, знаешь, роскошную. Ну и еще несколько ремней под джинсы. Тоже такие яркие, красочные. А в остальном думаю, лучше в Шостку съезжу. Там и выбор лучше, и цены доступнее, и люди хоть такие приятные, приветливые. На вещевом рынке когда кто-то выбирает себе там курточку или обувь — весь рынок советует, подсказывает. Все останавливаются, разглядывают, волнуются, чтобы в плечах не жало. А в столице этой вашей упади посреди Майдана Независимости — переступят и дальше пойдут. Еще и ремень снимут и унесут обратно в Метроград, чтоб перепродать. Страшный город, ей богу.

* * *

Ты поинтересуйся у нее, как это она так быстро себе машину заимела? То ничего не было, а то вдруг машина, единичка в центре со всеми удобствами сразу, фитнес, йога. Ходит на йогу в 36, дура. Лучше бы детей родила и жизнь свою им посвятила. Я так думаю, что она просто дает всем, у кого деньги есть, а потом аборты от них делает. А то иначе и не объяснишь, как это до 36-ти лет ни детей, ни чертей. Так же быть не может? В провинции-то… В провинции без семьи нельзя. Всегда несчастным будешь. Ладно муж еще, но детей-то надо. Ради кого жить? А она все здрасьте-пожалуйста, все заграницу мотается, на фестивали какие-то, на тренинги, тьфу, противно смотреть. Компенсирует утраченный материнский инстинкт. Я б таких стреляла. Как вспомню, какое счастье было, когда мой Максик впервые покакал. Я так плакала. Это ни с какими Индиями не сравнится.

* * *

Как она рыдала, когда он позвонил ей. Сразу так впечатлилась, что чуть мужа не бросила. Давай там все вспоминать, романтизировать. Даже на покраску записалась и брови выщипала в салоне. Ну он там ее на кофе пригласил, то да сё. Она там вообще чуть голову не потеряла. Ехала к нему на свидание под ту музыку, под которую он ее впервые пригласил на танец, а потом выебал прямо под кафе, и они еще потом от мусоров убегали бухие в сраку. Встретились, в общем, она так потела, говорит, от волнения. Все бегала в туалет и подмышки себе ароматизированным тальком присыпала. А потом он как начал ей втирать про всякие там эзотерические штуки, про колесо сансары, она так вдруг поникла, поникла. Пишет мне недавно: «Ой, он жирный такой стал, холеный. Ногти как будто наманикюреные, сумка „Lacoste“. А в ней печенье с кунжутом, какое-то эзотерическое, и вода без газа. Тихий ужас. И чего я за ним так уссыкалась? Не понимаю. 10 лет ждала, страдала, а тут увидела и одного раза хватило, чтобы разлюбить. К тому же, он такой правильный стал, с ним уже все понятно».