Раздвигая границы. Воспоминания дипломата, журналиста, историка в записи и литературной редакции Татьяны Ждановой - [83]
В дальнейшем правильность этой линии продемонстрировала и Югославия, которая перестала быть отсталой страной благодаря югославским рабочим, трудившимся по такому соглашению на автомобильных заводах в Германии. Помощь Европы была необходима Греции и для решения других вопросов повестки дня. В общем, открылась реальная перспектива интеграции страны в европейское экономическое, а затем и политическое пространство.
Все это показывает, что в 1950–1960-х годах Греция развивалась весьма бурно, опережая по показателю темпов роста все остальные страны мира, за исключением Японии. Экономическая статистика этого периода впечатляла – это-то и дало основание заговорить о «греческом экономическом чуде». Полковники, захватившие власть в Греции в 1967 году, лишь воспользовались тем стратегическим заделом и траекторией движения, которые оставили после себя предыдущие правительства, и попытались присвоить их, поставив себе в заслугу.
Все это достаточно очевидно. Послевоенные правительства Греции проявляли устойчивую политическую волю к изменениям. И если уж исходить из того, что для проведения обычно непопулярных экономических реформ нужна не только политическая воля, но и политическая стабильность, то надо не забывать, что все послевоенные греческие правительства были правыми и антикоммунистическими. Например, правый Караманлис в 1955–1963 годах находился у власти в стране целых восемь лет – дольше военной хунты и дольше всех других национальных лидеров XX века, исключая, конечно, королей. Как известно, и он, и до него Папагос правили достаточно твердой рукой.
В этом смысле Пападопулос и компания ничего не добавили и даже заставили страну потерять время, которое могло быть использовано для проведения структурных реформ.
При этом надо иметь в виду, что если у Папагоса и Караманлиса бывали ошибки и периоды неуспеха, то они все равно работали над экономическим развитием страны по стратегическому долгосрочному плану, в привязке к общеевропейскому и общемировому развитию. И этой работой занимались профессионалы. Что касается «черных полковников», то у них просто не было команды для проведения собственных экономических реформ, потому что никто из ведущих ученых и экспертов не хотел с ними работать. У самих же полковников для этого не было ни соответствующего образования, ни необходимого уровня компетенции или навыков гражданского управления.
Полагать, например, что у ответственного за экономику вице-премьера хунты Н. Макарезоса, получившего до Второй мировой войны трехлетнее образование в военном училище, а также окончившего в период работы военным атташе в Брюсселе курсы по экономике, было адекватное экономическое видение будущего страны и соответствующая программа, просто нелепо. Так же, как и думать, что можно успешно управлять страной декретами типа «Мы приняли решение и постановили…», поставив офицеров вооруженных сил во главе всех административных округов, министерств и ведомств. Даже если у всех этих деятелей действительно были практический ум, хитрость и напор, которые им порой приписываются в исторических исследованиях и мемуарах.
После прихода к власти Пападопулос выступил с экономической программой, которая не содержала ничего принципиально нового, кроме того, что вводила «пятилетки». Там было еще несколько популистских мер вроде списания долгов с фермеров, строительства промышленных предприятий и туристических объектов на периферии, а также кредитов по низким процентным ставкам для местных бизнесменов.
На практике все эти заигрывания с населением на местном уровне привели только к тому, что коррупция и непотизм, всегда бывшие бичом Греции, расцвели еще более пышным цветом. Хунта быстро упразднила действовавшую ранее систему тендеров, поэтому, как правило, дешевые кредиты стали выделяться местными офицерами-администраторами своим родственникам, использовавшим эти средства неэффективно или объявлявшим себя банкротами и клавшим их в свой карман. В Греции все знают, что каждый из членов хунты создал какой-нибудь проект общественных работ поблизости от своей родной деревни. Например, моя Каритена получила новую дорогу, потому что неподалеку жил известный полковник Ладас – свирепая маленькая копия Пападопулоса.
Для всех популистских мер этого типа нужны были деньги, а их можно было только взять из бюджета или напечатать. Очень точно высказался по поводу поведения хунты в этом смысле лидер упраздненной партии Союз центра Георгиос Маврос, заявивший в 1969 году в интервью радиостанции Би-би-си, что полковники ведут экономику Греции к тупику. «Перед ними стояла дилемма, – сказал он, – либо держать экономику в состоянии стагнации (поскольку проведенные ими масштабные чистки и тотальная изоляция от греческого народа и ЕЭС лишила их возможности что-либо делать), либо разбрасываться деньгами, отчаянно пытаясь купить популярность и рискуя поставить под угрозу денежно-кредитный и валютный балансы»[121].
В 1969 году уже упоминавшийся экономист Панайотис Папалигурас, занимавший пост министра обороны в правительстве Каннелопулоса, сделал заявление, которое не было напечатано ни в одной греческой газете, о том, что если за тридцать шесть месяцев между концом 1960 года и 1963 годом государственный долг вырос на 7,9 млрд. драхм, то за двадцать месяцев между апрелем 1967 года и январем 1969 года государственный долг увеличился на 11,7 млрд. драхм. При этом он разъяснил, что Караманлис брал деньги из бюджета для долгосрочных инвестиций, а хунта брала их на короткий срок, главным образом для удовлетворения потребностей потребителей
