Раздвигая границы. Воспоминания дипломата, журналиста, историка в записи и литературной редакции Татьяны Ждановой - [79]
Что касается руководителей хунты, затеявших кипрскую авантюру в расчете на поддержку американцев и убеждавших Вашингтон, что турки не пойдут на военные действия против Кипра, то они открестились от всякой ответственности за случившееся и сидели по домам. Разразился тяжелейший военно-политический кризис.
Все это, конечно, создало серьезную угрозу миру и стабильности в Восточном Средиземноморье, а Греция и Турция, несмотря на все маневры правящей хунты, оказались на грани полномасштабной войны. И тут произошел дальнейший раскол среди военных. Самые умные из них осознали, что Греция не в состоянии воевать против Турции и что страна в полном тупике. Эти военные понимали, что если не вернуть Грецию нормальным гражданским политическим лидерам и не передать им ответственность, это может кончиться военным трибуналом и расстрелом для них самих. (Кстати, даже недалекий Иоаннидис не хотел формально отвечать ни за что и именно поэтому отказался от всех государственных постов.) Другого выхода, кроме передачи власти, не было. Только фашистоиды типа Иоаннидиса думали, что страной можно управлять из военной полиции до бесконечности.
В общем, ситуация была остро критическая, и нужно было срочно что-то предпринимать. Действующий президент Федон Гизикис, формально занимавший свой пост при Иоаннидисе для демонстрации некоего подобия конституционного порядка, понял, что Иоаннидиса пора отстранять. Генерал Гизикис и оппозиционные хунте генералы во всех родах вооруженных сил, а также политики «старой гвардии» сумели договориться – судьба хунты была решена. При этом главным вопросом повестки дня был вопрос о новом лидере страны.
Интересно, что Пападопулос и американцы несколько лет пытались найти подходящие политические фигуры для того, чтобы как-то улучшить имидж греческого режима и смягчить проблемы, связанные с неэффективным управлением. С этой целью Пападопулос привлек на пост министра экономики Спироса Маркезиниса, ранее занимавшего пост министра финансов в правительстве маршала Папагоса. Больше никто из видных фигур сотрудничать с Пападопулосом не захотел, да и у Маркезиниса мало что получалось, потому что у него не было авторитета. Поэтому в условиях кризиса, когда дни хунты были сочтены, нужно было срочно найти лидера, способного преодолеть раскол общества и найти оптимальные решения для проблем безопасности Греции и ее дальнейшего развития.
При этом американцы хотели видеть в качестве премьер-министра гражданского политика, лояльного Вашингтону, типа вышеупомянутого министра экономики. Поддерживал назначение Маркезиниса и Пападопулос. Но как уже было сказано, Маркезинис не подходил, а другие кандидатуры были совсем уж второсортными и поэтому тоже были отбракованы. Караманлиса американцы боялись и не хотели, потому что он для них был непредсказуемой личностью.
В общем, в Греции, Париже и Вашингтоне все забегали, происходили встречи в кулуарах и т. д. В итоге все решилось в течение одного дня, 23 июля 1974 года В этот день в Афинах президент Гизикис пригласил на встречу для обсуждения кандидатур в переходное правительство народного единства высших греческих военных, а также политиков и бывших министров, включая Г. Мавроса, П. Каннелопулоса, С. Стефанопулоса и некоторых других, а также Г. Авероффа как представителя К. Караманлиса. Этот последний, очень способный человек, сыграл интересную дипломатическую роль.
В ходе переговоров участники встречи были близки к тому, чтобы поставить премьер-министром Каннелопулоса, считая его приемлемой фигурой в плане имиджа и особенно учитывая, что именно он был главой временного правительства накануне прихода полковников к власти. При этом все знали, что Каннелопулос хороший профессор, но плохой политик, так что обсуждение продолжалось долго, а окончательного решения все не было. Переговоры предполагалось продолжить, и большинство политиков покинули зал заседаний.
Тогда Аверофф вновь обратился к Гизикису и военным, убеждая их в необходимости одобрить кандидатуру Караманлиса как единственного человека, способного привести страну к новым выборам, восстановить демократический порядок, а также справиться с другими внутренними и внешними вызовами, стоявшими перед Грецией. В конце концов, к нему прислушались. Первым с доводами Авероффа согласился уже упоминавшийся командующий греческими ВМС вице-адмирал Арапакис, затем к нему присоединились Гизикис и другие участники встречи.
Добившись согласия Гизикиса, Аверофф рекомендовал ему звонить в Париж Караманлису, что и было в итоге сделано. Новый лидер Греции сразу же сел в личный самолет президента Франции, выделенный ему Валери Жискар д’Эстеном, и через пару часов уже был в Афинах. Известие о его возвращении моментально облетело город, так что на улицах появились тысячи ликующих людей, часть из которых встречала Караманлиса прямо в аэропорту. Прибыв на место, опытный политик без промедления взял инициативу в свои руки. Президент Гизикис привел его к присяге в качестве временного премьер-министра, и Караманлис начал формировать переходное правительство народного единства, которое должно было управлять страной до новых парламентских выборов, запланированных на ноябрь 1974 года.
