Раздвигая границы. Воспоминания дипломата, журналиста, историка в записи и литературной редакции Татьяны Ждановой - [140]

Наши сотрудники вместе с другими журналистами, которые уже просочились в зону оцепления, приготовились к работе и съемкам. Когда мы постарались придвинуться ближе к зданию, чтобы посмотреть, что там делается, какой-то чеченец вышел на крыльцо и открыл по нам огонь из автоматов. Мы окончательно убедились, что это очень серьезное дело.

Итак, мы работали. Ситуация была стрессовой. Заложников не выпускали три дня. Ожидался штурм. В общем-то, мы подвергались опасности погибнуть вместе со всеми. Штурм здания произошел на третью ночь. Выстрелов слышалось мало, но вскоре из двора начали выезжать автобусы, заваленные людьми, – то ли живыми, то ли мертвыми, – понять было невозможно. Сотни людей были распределены по больницам. Только потом мы узнали, что был применен снотворный газ, который бойцы спецназа запустили во внутреннее помещение театра. И люди уснули. А когда бойцы спецназа вошли внутрь, они расстреляли каждого чеченца, с тем чтобы закрепленные на них взрывные устройства не успели взорваться.

К сожалению, очень много зрителей погибло от действия газа или в автобусах, куда их бросали. Общее число потерь было свыше 300 человек, в том числе много детей – как зрителей, так и актеров. На следующий день мы смогли сделать документальный сюжет с выжившими жертвами этих событий. Уже позже мы снимали памятник погибшим, выполненный в бронзе: улетающие журавли… И еще много лет, когда я проходил мимо этого здания, меня не оставляло чувство горечи и боли.

3. Работа в бизнесе. Возвращение в Грецию

Я уже писал в предыдущей главе, что с наступлением перестройки в мой офис стали приходить из-за рубежа многочисленные предложения о деловом сотрудничестве. Потом такие же предложения стали поступать от советских организаций и предприятий, заинтересованных в совместном бизнесе с иностранцами. Возникли такие мысли и у меня. Было глупо не воспользоваться открывавшимися возможностями, а кроме того, поступавшие от них ресурсы можно было использовать для поддержки интересных проектов в других областях моего интереса – например, в сфере науки и культуры.

Первую попытку участвовать в совместном предприятии с российскими партнерами я реализовал в 1987 году. Упоминавшийся выше президент компании CNN Тед Тэрнер рекомендовал меня другому американскому миллионеру – своему приятелю Джозефу Ричи из Чикаго, который незадолго до этого приехал в Москву и, по рекомендации Теда, зашел ко мне в офис, чтобы обсудить проблемы перестройки. Тэрнер направил ко мне Ричи со словами: «Ты хочешь понять, что такое перестройка, так иди к Николопулусу – он тебе все объяснит». Джо пришел ко мне в пятницу утром, и мы проговорили три дня.

«У меня двенадцать детей, – сказал он, опустившись на стул в моем офисе, – и я не хочу войны. Поэтому, если Горбачев настроен серьезно, я сделаю все, чтобы ему помочь». Я ответил, что новый кремлевский лидер ратует за модернизацию русской экономики и что как бизнесмен Ричи может создать совместное предприятие в этих целях. Это заинтересовало моего гостя, и он попросил моего содействия. Я рекомендовал ему заняться производством персональных компьютеров и их математическим обеспечением. Идея ему понравилась, и дело было вполне реальным – у него уже была в СССР необходимая структура, компания Эм-пи-ай, – но нужны были партнеры с советской стороны.

Я связался с моим знакомым – директором компьютерного павильона ВДНХ Эрнестом Жарковым, интересным и инициативным человеком. Ему удалось собрать в своем павильоне группу советских компьютерщиков и организовать обслуживание больших компьютеров «Hewlett-Packard». Нечто подобное Э. Жарков уже пытался организовать с французской фирмой «BULL», но у этой фирмы был совершенно колониальный подход – фирма хотела контролировать в совместном предприятии все. «Быстро давай сюда своего американца», – сказал мне Жарков.

Итак, в понедельник мы с Джо Ричи отправились на ВДНХ, в компьютерный павильон. Как только мы подъехали к павильону, оттуда вышли высокие французы, изысканно одетые, с дорогими кожаными дипломатами. Но вид они имели недовольный. За ними вышел сам Эрнест Жарков – небольшого роста, в джинсах, клетчатой рубашке, с волосами, стоявшими дыбом, и красный как рак – он был сердит. Ричи был одет ему под стать. Я представил хозяина и гостя друг другу. Жарков показал нам конференц-зал с большим круглым столом, за которым только что сидели французы. Разумеется, переводить переговоры пришлось мне. Через пять минут собеседники подали друг другу руки, договорившись о создании совместного предприятия.

Ричи продемонстрировал свою незаурядность тем, что молниеносно достал чековую книжку, выписал чек и отдал его своему новому партнеру со словами: «Это покроет первые затраты на нашу корпорацию». Оказалось, что чек был на миллион долларов. Так начало свою жизнь совместное предприятие «Диалог», существующее и поныне. Полагаю, что подобная сделка произошла в России впервые за постсоветские годы. Жарков принял ее как должное.

Далее, сев за стол, мы начали планировать нашу деятельность. Эрнест сказал: «Надо создать правление, в котором будут представлены все организации и учреждения, которые имеют интерес к производству персональных компьютеров. Если мы кого-то не включим, он непременно станет нашим врагом. Надо таких нейтрализовать». Так Жарков начал выбирать членов будущего правления.