Раздвигая границы. Воспоминания дипломата, журналиста, историка в записи и литературной редакции Татьяны Ждановой - [136]
После августовских событий 1991 года в Москве волна изменений пошла валом. Мы, журналисты, не успевали передавать все более ошеломляющие новости потрясенному миру. На наших глазах творилась история, и это поднимало нас на высоту, сравнимую с той, на которой находился Джон Рид, когда наблюдал Октябрьскую революцию в России и писал свою книгу «10 дней, которые потрясли мир». Была приостановлена и потом запрещена деятельность КПСС, начался «парад независимостей» союзных республик.
В августе-сентябре 1991 года независимость объявили Украина, Беларусь, Молдавия, Грузия, Азербайджан, Узбекистан, Киргизия, Таджикистан и Армения. В декабре того же года в Беловежской пуще главы государств РСФСР, Украины и Беларуси объявили о прекращении существования СССР и о создании Содружества независимых государств (СНГ).
Уровень демократизма в отношениях власти с прессой в этот период и на всем протяжении 1990-х годов был крайне высоким. Мы общались со всеми политическими фигурами, доступ к которым был полностью открыт. Здания Думы и Мэрии Москвы также были нам доступны: мы свободно в них входили и сидели вместе с делегатами. Я был первым из журналистов, кто в 1991 году проинтервьюировал Г. Х. Попова. Наша Мэри Назари также первая в 1993 году проинтервьюировала Б. Н. Ельцина во время событий у Белого дома, поскольку она сумела войти в первую же ночь внутрь здания, пока CNN довольствовался съемками с крыш соседних домов.
Произошло это во время противостояния Президента с Верховным советом РФ осенью 1993 г. Суть этого противостояния была в том, что Р. И. Хасбулатов, являвшийся председателем ВС РФ, собрал всех, кто находился в идейно-политической оппозиции к Б. Н. Ельцину, и сделал оплотом конфронтации с президентом на леворадикальной и националистической платформе. Он также привлек на свою сторону вице-президента РФ генерала А. В. Руцкого. Хасбулатов и его сторонники в Верховном Совете отказалась выполнять указ Б. Ельцина о роспуске Верховного Совета и Съезда народных депутатов РФ и попытались поменять режим, низложив Ельцина и поставив на его место вице-президента. Тот согласился участвовать в перевороте, за что впоследствии заплатил пусть недолгим, но тюремным заключением.
По прошествии нескольких тревожных для нас, иностранных корреспондентов, дней, мы адаптировались к ситуации конфликта и старались не упустить чего-то важного. В Москве самым интересным событием явилась попытка Хасбулатова привлечь внимание мировой общественности к своей персоне. Для этого он провел ряд пресс-конференций в зале заседаний на втором этаже Белого дома. Мы туда ходили и снимали происходящее. Все выглядело достаточно колоритно. На подходе к Белому дому мы видели группы казаков, которые стояли, одетые в казачье обмундирование, бородатые – совсем шолоховские герои – и охраняли систему окопов, прорытых вокруг Белого дома. Короче говоря, вокруг нас были прифронтовые военные порядки.
Когда мы пришли в первый раз, я заметил, что нам пришлось идти через коридор из колючей проволоки. На мой вопрос, как долго Белый дом будет охраняться таким образом, один из казаков-фанатов ответил мне: «Мы будем здесь стоять до тех пор, пока не повесим Ельцина». Наконец мы прошли в подвал Белого дома, где еще более колоритные люди проверяли наши аккредитационные карточки. Это были русские неонацисты, носившие наручные повязки с изображением геометрической фигуры, похожей на свастику. Мы обратили внимание на то, что все эти люди были вооружены автоматами Калашникова. Они же проводили нас в зал пресс-конференций. В президиуме сидел Р. Хасбулатов и отвечал на вопросы ж урналистов. Особых новостей мы не услышали, но, как только все места были заполнены, в зал вбежал взволнованный Руцкой с криком: «Руслан Имранович! Нас убивают! В нас стреляют!»
Тут мы действительно услышали с улицы звуки перестрелки. Все бросились к окнам и балконам, чтобы посмотреть, в чем дело. И опять в голове пронеслась сцена из фильма Эйзенштейна, изображающая взятие Зимнего дворца. Вся территория от моста через Москву-реку до Белого дома была заполнена людьми, кричавшими «Победа!». Толпа состояла в основном из крепких мужчин, которые держали каски и щиты, отнятые у молодых милиционеров, когда те перешли через мост и приблизились к Белому дому.
Милицейские ограждения были сметены. Мужчины вбежали во двор Белого дома и устроили большой митинг. На балкон Белого дома вышли Хасбулатов и Руцкой, которые в своих выступлениях давали инструкции своим сторонникам о дальнейших действиях. Наблюдая за ними, я с удивлением услышал, как Руцкой приказал толпе по-военному оформиться в колонны и отправиться на грузовиках, уже стоявших у входа в Белый дом, к телевизионному центру в Останкино.
Я спустился на первый этаж. Там моим глазам предстала уже другая картина: в нижнем этаже работала перевязочная станция, где оказывали помощь раненым или избитым. Среди них я заметил и даже взял интервью у одного из лидеров крепких мужчин – бородатого Александрова. Тот подтвердил, что действительно победа на стороне людей из Белого дома и что дела идут удачно и по плану. Выйдя на улицу, я увидел, что толпа быстро грузится на грузовики и уезжает. Площадь опустела. Тут я увидел изуродованное здание Совета экономической взаимопомощи, из окон которого «защитники» с красными флагами выбросили документы и офисное оборудование. Несколько окон здания дымились от пожара, полыхавшего внутри.
