Разделенные океаном - [62]
Прозвенел звонок, означавший, что часы утреннего посещения закончились. Ирен и Лили поцеловали Молли, потом Джоуи и пообещали прийти вечером.
Дверь закрылась.
— Уф, наконец-то они ушли. Я рада, а ты? — обратилась Молли к сыну.
Распахнув сорочку, она пристроила ребенка у груди, и он жадно схватил губами сосок. Молли не хотелось кормить его на глазах у посетительниц, которые наверняка заявили бы ей, что она держит ребенка неправильно или кормит его не той грудью.
— Твой папочка обязательно постарается заглянуть к нам с тобой в обеденный перерыв, — сообщила она сыну. — А после работы, вечером, к нам придет Агата. Она тебе понравится. Ей не терпится взглянуть на тебя.
Агата позвонила в роддом, едва придя в аптеку сегодня утром, так что она уже знала о рождении Джоуи.
Родильный дом находился в Принцесс-парке, и тут появились на свет Меган и Броуди. Его владелица была замужем за полицейским и предоставляла специальные скидки для жен полисменов. Здесь было намного лучше, чем в больнице, куда посетители допускались только два раза в неделю, палаты были переполнены, а сестры вели себя с роженицами неприветливо, почти грубо. А тут у Молли была отдельная комната. Стены были выкрашены в кремовый цвет, а на открытом окне висели темно-зеленые жалюзи и белая тюлевая занавеска. Занавеска развевалась под легким ветром, и до слуха Молли доносились крики детей, игравших в парке.
— Тебе здесь нравится? — спросила она у Джоуи.
У него были каштановые волосы, как у Тома, короткие и аккуратные, словно уже подстриженные парикмахером. На ощупь они были мягкими и пушистыми. Любое прикосновение к налившейся груди отзывалось болью, а низ живота горел, как в огне. Молли вытянула ноги и принялась шевелить пальцами, боясь, как бы у нее не начались судороги.
Тем не менее она была счастлива. Близился к концу июнь — сегодня был день летнего солнцестояния, — и на небе, словно в доказательство этого, ярко светило солнце. Сквозь тюлевую занавеску Молли видела деревья в парке, и листья на них сверкали, как изумруды. Но даже если бы на улице была зима и повсюду лежал снег, она все равно была бы счастлива. В следующем месяце ей исполнится двадцать один, у нее трое замечательных детишек, и она замужем за лучшим мужчиной на свете.
Дверь приоткрылась, впуская в палату лучшего мужчину на свете.
— Привет, — улыбнулся Том.
— Привет. — Молли мельком подумала о том, неужели и у нее на лице написано такое же выражение, слегка ошеломленное и смущенное, словно они оба до сих пор не могли поверить в то, что им повезло и они нашли друг друга.
— Как поживает наш сын?
— С ним все в порядке, но он плохо обращается с моей левой грудью.
— Приложи его к правой.
— Он уже потрудился и над ней.
Том подошел к жене и обхватил ее лицо ладонями.
— Я люблю тебя, — сказал он и поцеловал ее в губы.
— И я тоже люблю тебя. — Молли взяла его за руку и поцеловала в раскрытую ладонь. На вкус она была соленой и теплой. — Ты устал, родной?
Том оставался с ней до тех самых пор, пока не родился Джоуи, что случилось в начале четвертого утра, а ведь к восьми ему надо было спешить на работу.
— Наверняка не так сильно, как ты. — Том присел на краешек кровати.
Джоуи выпустил грудь и причмокнул. Молли передала его отцу.
— Вот твой сын. Можешь первым помочь выпустить ему газы.
— Первый раз из многих.
Том прижал к себе малыша так, что тот носиком уткнулся ему в плечо, и стал бережно поглаживать ему спинку. Молли же утомленно откинулась на подушки, думая о том, какую замечательную картину они сейчас собой являют: привлекательный молодой мужчина с сыном, которому не исполнилось еще и дня от роду.
— Ты видел Меган и Броуди сегодня утром? — спросила она.
— Они еще спали.
За их дочерьми присматривала Элси Хардкасл, соседка. Она тоже была замужем за полицейским. Ей было уже за сорок, и ее дети выросли и поженились, обзаведясь собственными отпрысками.
— Я ненадолго, — сказал Том и откашлялся с важным видом. — Мы как раз расследуем чертовски интересное дело. Сегодня днем я допрашивал одного парня на Смитдаун-роуд, у которого пропала жена. Я, например, думаю, что она просто сбежала от него, но это еще предстоит доказать.
Шесть месяцев назад Тома рекомендовали на должность детектива в штатском, и сейчас он исполнял обязанности детектива-констебля, напрягая мозги, распутывая ниточки преступлений и полагаясь на свой инстинкт так, как никогда не делал этого раньше. Ему пришлось вновь перечитать рассказы о Шерлоке Холмсе, и он частенько выдвигал самые невероятные объяснения мотивов и разгадки совершенных преступлений. Следует сказать, что далеко не всегда он попадал пальцем в небо.
Джоуи громко и шумно рыгнул и выплюнул длинную струйку молока на плечо отца, обтянутое темным костюмом.
— Ой, мне надо было подложить тебе полотенце! — запричитала Молли.
Любой другой на месте Тома запросто отругал бы своего новорожденного сына, но он лишь передал Джоуи матери и вытер молоко влажной махровой салфеткой, лежавшей в раковине.
