Разбойник - [144]

Разместились они в караван-сарае. Вострая сабля не собирался надолго задерживаться в городе, и Андрей решил не терять времени даром. Кузьма, как наиболее хозяйственный мужик, получил поручение закупить квасцы, воевода отправился смотреть оружие, а Прохору вменили в обязанность пополнить запасы продовольствия. Сам же Андрей отправился на экскурсию в сопровождение баннерета, урмана и монаха-переводчика. Булат предпочел сопровождать воеводу. Все разошлись по делам. Вострая сабля с Ерошкой тоже куда-то незаметно исчезли. Андрей не дурак, чуть-чуть да разбирался в политике. Роль трапезундской метрополии в системе патриархата растет не по дням, а по часам. А на носу — вопрос унии. Да и сторонников, в деле проталкивания Ионы на метрополию заиметь будет не лишним. Потому, с послами все понятно — занимаются политикой.

Андрей поймал маящегося бездельем пацана, за пару медяков, тот проводил князя в средний город, до лавки нужного князю менялы. Настоятель любезно снабдил Андрея рекомендательным письмом, именно через этого еврея-менялу он собирался рассчитываться с князем. Еврей держал банк не банк, но переводить серебро в Кафу он брался.

Знакомство состоялось, в рабочем кабинете менялы, куда князя проводил старый слуга в такой же старенькой одежде. Хозяин совсем не походил на своего слугу — это был импозантный мужчина в рассвете сил. Элиа Анастасо оказался православным, латинян-евреев Андрей встречал, а вот православного, встретил впервые. Иконы в углу, лампадка, и простая, но добротная мебель — вот и вся обстановка кабинета. Даже привычные для глаза Андрея лавки с сундуками отсутствовали. Письменный прибор на столе, очень простой, но изготовлен из меди.

— Я готов оказать Вам посильную помощь, в меру моих скромных возможностей, — произнес меняла по-татарски, ознакомившись с грамотой, переданной ему Андреем. — Серебро я переведу на имя того, кого Вы укажите, не все и не сразу. Маленький процент я оставлю себе.

— Сколько? — моментально отреагировал князь, привыкший не доверять этому племени.

— Скажем, два аспра с сома, — меняла озвучил цену.

Однако, это по-божески, хоть и еврей, а совесть имеет. Или, это только для Андрея такие расценки?

— Я согласен, — Андрей кивнул головой.

— Если Вам нужны серебро и золото, то они есть у меня, и за определенный процент… — начал было навяливать свои услуги хозяин.

— Мне не нужен кредит, — перебил менялу Андрей, не мало не заботясь о вежливости. — Я хочу купить золото.

— Похвально, похвально, — Элиа сразу засуетился, заерзав на подушке стула.

— Мне нужно много золота.

— Дукаты? Флорины? Или желаете турецкие дукаты?

— Все, что есть, — невинно улыбнулся Андрей, с наслаждением наблюдая, как вытягивается лицо еврея.

— Что я получу взамен? — озабоченно спросил меняла, прикидывая в уме сколько он получит на продаже золота.

— Аспры. Кафинские аспры, — уточнил Андрей.

— Аспры Кафы… Аспры кафы… — хозяин кабинета задумался, прикидывая по какому курсу он произведет обмен.

Андрей терпеливо ждал. На наву перегрузили с фусты запасы серебра, Андрей собирался за свой счет восполнить утерянную казну, но оно не понадобилось. Всего недостача составляла три пуда серебра, остальное серебро Андрей решил перевести в золото.

— За турецкий дукат я возьму сорок аспров… — озвучил курс обмена меняла.

— Сколько золота у тебя есть в наличии? — вновь нарушил правила приличия Андрей, не собиравшийся просидеть полдня у менялы.

— Сколько у вас серебра? — вопросом на вопрос ответил Элиа, настороженно глядя на гостя.

Кстати, меняла не предложил гостю вина, а Андрей, как назло, стал испытывать жажду. Хоть бы фруктами угостил, для приличия.

— Десять пудов, — хриплым голосом сказал Андрей, облизывая губы.

Меняла предпочел сделать вид, что не замечает затруднения гостя.

— К вечеру золото будет вас ждать, — пообещал еврей, с трудом скрывая свою радость.

— Что-то еще?

— Еще хочу купить турецкие акче, — сказал Андрей.

Если заходить в Синоп или по другому Синополи, то не худо иметь с собой местную валюту. Это в Трапезонде кафинские аспры принимались наравне с местными, османы, как подозревал Андрей, на курсе обмена его нагреют — это, как пить дать. Андрей не сам до этого додумался, монах-толмач надоумил.

После менялы, Андрей отправился на прогулку по городу. Шателен с урманом, пока ждали князя, через толмача успели пообщаться с народом и поспешили выплеснуть на государя все, что узнали. Идти в крепость императоров смысла нет, туда никого не пускают, если только базилео не пришлет приглашение. Так греки называют правителя.

— А императором они зовут старшего сына базилео, — увлеченно рассказывал Шателен, в котором проснулся интерес к иным народам и странам. Андрей даже подозревал, что баннерет делает записи, иначе зачем ему тетрадь, которую немец так старательно прятал. Разве от воеводы можно спрятать? Нет, конечно, но Андрей запретил трогать баннерета. Андрею интересно было бы почитать записи рыцаря, но спугнуть Шателена не хотелось.

Урман предложил сходить посмотреть на казнь. Народ, как раз толпой валил на городскую площадь в среднем городе. Андрей согласился с предложением Данилы, и баннерет изъявил желание взглянуть на казнь. До площади добрались быстро, там купили орешков, кувшинчик вина и стали ждать казни. Время тянулось очень медленно, казнь задерживалась. Урман успел сгонять местного пацаненка за вином и сладостями. Наконец, осужденного привезли на площадь. Глашатай громко зачитал обвинение и приговор. Вина молодого грека была тяжела, по мнению судей, вор украл мешок перца у восточных купцов и те требовали справедливого возмездия. Их желание исполнилось — грека удавили на железной цепи. Обычная казнь, только вместо веревки используется цепь из крупных звеньев, и осужденного из-под ног осужденного не выбивают чурбак и медленно, медленно подвешивают, натягивая цепь.