Разбойник Кадрус - [31]
— Мне сказали, — начала она, — что сегодня утром вы были в Магдаленском замке, месте преступления Кадруса.
— Действительно, герцогиня, мы с маркизом де Фоконьяком из любопытства ездили туда утром.
— Говорят, что с племянницами барона де Гильбоа разбойники поступили очень жестоко.
— Мы этого не видели.
— В самом деле? Тем лучше. Это заставило бы меня презирать Кадруса, которого я очень уважаю за его великодушное обращение с жертвами. Это идеал разбойника.
Жорж вздрогнул.
— Вы такого высокого мнения об том разбойнике? — удивился он.
— Это герой-преступник, — продолжила она, смеясь. — Он вызывает восхищение даже у самых добродетельных людей. Говорят, что племянницы барона де Гильбоа приедут на бал, — добавила она.
— Ах вот как! — сказал Жорж каким-то странным тоном.
Герцогиня это заметила.
— Вы знаете этого господина? — спросила она.
— Немножко, — ответил Жорж. — Пару раз имел честь с ним говорить.
— А с его племянницами? — поинтересовалась молодая женщина.
— Я никогда не был в Магдаленском замке и видел их мельком. Впрочем, поговорить с ними было бы довольно затруднительно. Как говорят, барон де Гильбоа как любящий дядя и опекун окружил своих племянниц такой стеной забот, что до сих пор никто не смог с ними познакомиться. Так что я не могу судить о достоинствах этих молодых особ, которых, впрочем, находят очаровательными.
— И это не преувеличение, — подтвердила герцогиня. — «Очаровательными» — выражение слишком слабое, их следовало бы назвать красавицами. Особенно для охотников за приданым, поскольку у одной из них, Жанны Леллиоль, не менее тридцати миллионов. Другая, Мари де Гран-Прэ, правда, не так богата, но зато у нее большие черные глаза, которые лучше любого приданого.
Кадрус попытался было отойти в сторону.
— Постойте, — сказала ему герцогиня. — Вон барон де Гильбоа. Его племянницы займут эти два свободных кресла. Я обещала быть их покровительницей при дворе. Останьтесь, кавалер де Каза-Веккиа, и вы, маркиз. Я с удовольствием представлю вас двум моим протеже.
Жорж и Фоконьяк не могли отказаться от такого счастья. Они встали несколько позади герцогини и ждали молодых девушек, которые шли по залу.
Придворные во все глаза смотрели на них. Все любовались этими прелестными созданиями, которые одновременно контрастировали и гармонировали друг с другом. Обе были в белых платьях. Одна обещала любовь со всеми ее восторгами, другая — страсть со всем ее пылким упоением. Никогда прежде закон единства противоположностей не проявлялся столь ярко. Краснея, они подошли поклониться герцогине де Бланжини, которая усадила их возле себя и пыталась развеять волнение, вызванное их первым появлением в свете. Когда они немного осмотрелись, герцогиня представила им маркиза и кавалера.
— Два неразлучных друга, — произнесла она. — Одному из них я буквально обязана жизнью.
Смущенные девушки ничего не ответили. Жанна покраснела, когда ее взгляд встретился с взглядом Жоржа. Герцогиня поразилась ее волнению и спросила себя, верно ли она поступила, представив их друг другу. Эта хорошенькая молодая девушка и этот красивый молодой человек уже знакомы… Они понимали друг друга с первого взгляда… Она почувствовала досаду, которую, несмотря на всю свою светскость, ей так и не удалось скрыть.
Маркиз де Фоконьяк заметил неладное и поспешил на выручку. В этот момент раздались первые звуки танца, модного в то время, — нечто среднее между вальсом и кадрилью. Благородный маркиз чуть не до земли поклонился Мари де Гран-Прэ.
— Могу я иметь честь быть вашим первым кавалером на вашем первом балу при дворе его величества императора?
Хорошенькая брюнетка подала свою руку в знак согласия. Жанна ответила согласием Жоржу, который, в свою очередь, ангажировал ее, однако ее глаза спрашивали разрешения у герцогини, которая дала его легким кивком головы.
Когда танец кончился, Жорж отвел на место Жанну, лицо которой радостно сияло. Герцогиня не могла скрыть какого-то необъяснимого раздражения. Жанна инстинктивно угадала неприязнь к себе со стороны своей покровительницы. Тогда она решила, что называется, встать в оборону. Герцогиня, чувствуя совершенную ей ошибку, старалась искусной лестью преодолеть недоверие Жанны, которую она хотела расспросить.
— Искренно поздравляю вас, милое дитя, — сказала она девушке. — Вы восхитительны. Впрочем, — прибавила она, — надо сознаться, что у вас был прекрасный кавалер.
Жанна покраснела. К счастью, снова заиграл оркестр и избавил ее от необходимости отвечать. Герцогиня извинилась перед кавалером, пригласившим ее, под предлогом усталости. Ей хотелось остаться наедине с Жанной. Она узнает тайну девушки, если только таковая существует. Жорж, видя, что у Жанны нет кавалера, — девушка, в первый раз приехала на бал, так что никто ее не знал, — опять подошел пригласить ее, и они присоединились к танцующим. Однако поведение молодых людей вызвало улыбки и в то же время зависть. У молодой и хорошенькой девушки с приданым в тридцать миллионов нет недостатка в обожателях. Любой обожатель ревнив. Любой ревнивец остер на язык.
— Какая хорошенькая парочка! — воскликнул один бескорыстный зритель.
Книга Томаса Мартина – попытка по-новому взглянуть на историю Древней Греции, вдохновленная многочисленными вопросами студентов и читателей. В центре внимания – архаическая и классическая эпохи, когда возникла и сформировалась демократия, невиданный доселе режим власти; когда греки расселились по всему Средиземноморью и, освоив достижения народов Ближнего Востока, создавали свою уникальную культуру. Историк рассматривает политическое и социальное устройство Спарты и Афин как два разных направления в развитии греческого полиса, показывая, как их столкновение в Пелопоннесской войне предопределило последовавший вскоре кризис городов-государств и привело к тому, что Греция утратила независимость.
Судьба румынского золотого запаса, драгоценностей королевы Марии, исторических раритетов и художественных произведений, вывезенных в Россию более ста лет назад, относится к числу проблем, отягощающих в наши дни взаимоотношения двух стран. Тем не менее, до сих пор в российской историографии нет ни одного монографического исследования, посвященного этой теме. Задача данной работы – на базе новых архивных документов восполнить указанный пробел. В работе рассмотрены причины и обстоятельства эвакуации национальных ценностей в Москву, вскрыта тесная взаимосвязь проблемы «румынского золота» с оккупацией румынскими войсками Бессарабии в начале 1918 г., показаны перемещение золотого запаса в годы Гражданской войны по территории России, обсуждение статуса Бессарабии и вопроса о «румынском золоте» на международных конференциях межвоенного периода.
Одно из самых страшных слов европейского Средневековья – инквизиция. Особый церковный суд католической церкви, созданный в 1215 г. папой Иннокентием III с целью «обнаружения, наказания и предотвращения ересей». Первыми объектами его внимания стали альбигойцы и их сторонники. Деятельность ранней инквизиции развертывалась на фоне крестовых походов, феодальных и религиозных войн, непростого становления европейской цивилизации. Погрузитесь в высокое Средневековье – бурное и опасное!
В дневнике и письмах К. М. Остапенко – офицера-артиллериста Терского казачьего войска – рассказывается о последних неделях обороны Крыма, эвакуации из Феодосии и последующих 9 месяцах жизни на о. Лемнос. Эти документы позволяют читателю прикоснуться к повседневным реалиям самого первого периода эмигрантской жизни той части казачества, которая осенью 1920 г. была вынуждена покинуть родину. Уникальная особенность этих текстов в том, что они описывают «Лемносское сидение» Терско-Астраханского полка, почти неизвестное по другим источникам.
Любимое обвинение антикоммунистов — расстрелянная большевиками царская семья. Наша вольная интерпретация тех и некоторых других событий. Почему это произошло? Могло ли всё быть по-другому? Могли ли кого-то из Романовых спасти от расстрела? Кто и почему мог бы это сделать? И какова была бы их дальнейшая судьба? Примечание от авторов: Работа — чистое хулиганство, и мы отдаём себе в этом отчёт. Имеют место быть множественные допущения, притягивание за уши, переписывание реальных событий, но поскольку повествование так и так — альтернативная история, кашу маслом уже не испортить.
Интеллектуальное наследие диссидентов советского периода до сих пор должным образом не осмыслено и не оценено, хотя их опыт в текущей политической реальности более чем актуален. Предлагаемый энциклопедический проект впервые дает совокупное представление о том, насколько значимой была роль инакомыслящих в борьбе с тоталитарной системой, о масштабах и широте спектра политических практик и методов ненасильственного сопротивления в СССР и других странах социалистического лагеря. В это издание вошли биографии 160 активных участников независимой гражданской, политической, интеллектуальной и религиозной жизни в Восточной Европе 1950–1980‐х.
Вильям Кобб - псевдоним французского писателя и журналиста Жюля Лермина. Последователь Александра Дюма в жанре романа-фельетона и переводчик Шекспира, Лермина внес значительный вклад в развитие приключенческой литературы. В своем блестящем романе "Нью-йоркские тайны" писатель переплетает судьбы нескольких героев, постепенно приоткрывая завесу прошлого... Знаменитый банкир Тиллингест перед смертью доверяет своей дочери ужасную тайну. Теперь она должна уничтожить Меси - бывшего партнера Тиллингеста, который его разорил.
Конрад Фердинанд Мейер — знаменитый швейцарский писатель и поэт, один из самых выдающихся новеллистов своего времени. Отличительные черты его таланта — оригинальность слога, реалистичность описания, правдивость психологического анализа и пронизывающий все его произведения гуманизм. В своих новеллах Мейер часто касался бурных исторических периодов и эпох, в том числе событий Варфоломеевской ночи, Тридцатилетней войны, Средневековья и Возрождения.Герои произведений Мейера, вошедших в эту книгу, посвящают свою жизнь высоким идеалам: они борются за добро, правду и справедливость, бросаются в самую гущу сражений и не боятся рискнуть всем ради любви.
Французский писатель Эмиль Габорио — один из основателей и признанный мастер детективного жанра. Его романы переведены почти на все языки мира, ему подражали в своем творчестве такие великие авторы, как Роберт Льюис Стивенсон и Артур Конан-Дойль.Роман «Убийство в Орсивале» принес Габорио необычайную популярность. В нем он знакомит читателя с благородным и ловким месье Лекоком — настоящим гением сыска, который стяжал себе славу тонким чутьем и незаурядной предприимчивостью. Чтобы распутать дело, он без раздумий готов рискнуть жизнью.