Разбойник Кадрус - [33]
Через десять минут оба вожака «кротов» вернулись в свою гостиницу.
— Э-э, — проговорил гасконец, — кажется, герцогиня-то от тебя без ума!
— Очень может быть, — ответил Жорж.
— Как ты можешь так говорить! Эта женщина великолепна.
— Действительно великолепна. У нее бриллианты…
— Бесподобные. Но какая головка!
— Безумно дорогая бриллиантовая диадема.
— А шея?
— Ожерелье стоит баснословных денег.
— Рука прелестная.
— Особенно с массивными золотыми браслетами.
— Грудь — очаровательна.
— И аграф из редких дорогих жемчужин.
— Эта герцогиня — просто царица красоты!
— На ней было больше, чем на два миллиона.
При этих словах Фоконьяк взглянул на своего друга.
— Ты говоришь только о драгоценных камнях! — воскликнул он.
— А разве это не интересный предмет для разговора?
— Эта женщина стоит того, чтобы ей заняться.
— И ее бриллиантами.
Фоконьяк бросил удивленный взгляд на Кадруса и спросил его:
— Уж ты не думаешь ли…
— Именно так! — ответил молодой человек.
Фоконьяк хотел было снова его расспрашивать.
— Довольно! — отрезал Жорж. — Сегодня вечером мы будем в гроте.
Они отправились в лес.
Глава XXV
КАДРУС
Под предлогом нездоровья несколько дней после бала герцогиня не являлась ко двору. Но однажды вечером курьер принес ей письмо от императрицы.
«Милочка моя, — писала Жозефина, — его величество приказал мне уведомить вас, что завтра мы едем в Париж принимать короля Баварского. В Тюильри будет большой обед и бал. Нам нужна наша жемчужина, чтобы ослепить короля».
После такого любезного приглашения нельзя было терять ни минуты. Герцогине, как принцессе крови, полагались апартаменты во всех императорских резиденциях. В Фонтенбло она занимала комнаты, выходившие в сад Дианы, так что у нее были цветник и тенистые аллеи для того, чтобы уединиться средь шумного двора.
В комнатах Дианы герцогиня оставляла все свои придворные наряды. Она быстро приготовилась к отъезду и велела отнести баулы со своими вещами в карету, так как императрица хотела, чтобы она их надела. Своим горничным она приказала завтра явиться к ней в Фонтенбло. Вскоре к крыльцу подъехала карета принцессы в сопровождении охраны. Несмотря на презрительную улыбку, с которой Наполеон слушал доклады о Кадрусе, он очень боялся «кротов». Под предлогом оказания должных почестей своей родственнице император приказал пикету егерей охранять замок. Герцогиня, смеясь, согласилась принять «мушкетеров» — так она назвала свою охрану, — и капитаном их оказался дворянин старинного происхождения, что привело ее в восторг. Это был де Барадер — старая ветвь знатной гасконской фамилии, угасавшей вместе с ним.
Герцогиня увидела в нем храброго воина, умного человека и прекрасного рассказчика. Само собой разумеется, что де Барадер обожал герцогиню, которую эта возвышенная любовь чрезвычайно забавляла.
С любезной улыбкой молодая женщина приняла руку, которую подал ей капитан, и села в карету. Герцогиня удостоверилась, что футляры с ее драгоценностями не забыты и, окруженная своей охраной, поехала в Фонтенбло. Старый дворянин ехал у правой дверцы и развлекал герцогиню любезностями.
Однако, против обыкновения, любезности де Барадера становились все короче, а потом и совсем прекратилась. Капитан стал тревожно оглядываться вокруг.
Впрочем, было бы трудно угадать, что происходит в лесу. Солнце клонилось к закату, наступали сумерки, изредка оглашаемые пением птиц.
Старый капитан слишком долго служил в отрядах шуанов, чтобы не понять значение этого пения. Это были сигналы людей, зовущих и отвечающих. Его старое вандейское ухо не могло ошибаться. Он ускорил ход своей лошади, и, конечно, маленький отряд поехал такой же рысью.
Однако герцогиня была слишком хитра для того, чтобы не заметить тревоги старого вояки, которую он пытался скрыть. Она хотела о чем-то спросить его, как вдруг три гигантских дерева упали прямо поперек дороги. Капитан тотчас оказался впереди кареты и приказал повернуть назад. Но, как только карета повернула, три дерева, такие же большие, как и первые, упали наземь и преградили путь к отступлению. Прежде чем храбрый капитан егерей успел опомниться, столетние деревья со страшным треском повалились по обе стороны дороги. Герцогиня и ее свита оказались запертыми в четырехугольнике. Не было никакой возможности выбраться из этой западни без помощи подъемных машин или большого количества рук, которых, увы, не было у пришедшего в ярость капитана.
Маленький отряд ощетинился ружьями, взятыми наизготовку. Никто не показывался. Однако было ясно, что все эти деревья упали по чьему-то сигналу. Кто же мог подать такой сигнал? Человеком, осмелившимся покуситься на принцессу крови, мог быть только Кадрус.
После минутного оцепенения старый капитан в бешенстве закричал со своим гасконским акцентом:
— Ну! Выходите, господа «кроты», или ваши норы под землей так глубоки, что вы долго не показываете нам свои знаменитые морды?
— Вот как! — ответил голос, очевидно, принадлежавший гасконцу. — Мне улыбаются звезды. Я буду вести переговоры с земляком.
— Вести переговоры! — с пренебрежением ответил капитан. — Барадер не станет вести переговоры с разбойником, который не смеет даже показаться!
Книга Томаса Мартина – попытка по-новому взглянуть на историю Древней Греции, вдохновленная многочисленными вопросами студентов и читателей. В центре внимания – архаическая и классическая эпохи, когда возникла и сформировалась демократия, невиданный доселе режим власти; когда греки расселились по всему Средиземноморью и, освоив достижения народов Ближнего Востока, создавали свою уникальную культуру. Историк рассматривает политическое и социальное устройство Спарты и Афин как два разных направления в развитии греческого полиса, показывая, как их столкновение в Пелопоннесской войне предопределило последовавший вскоре кризис городов-государств и привело к тому, что Греция утратила независимость.
Судьба румынского золотого запаса, драгоценностей королевы Марии, исторических раритетов и художественных произведений, вывезенных в Россию более ста лет назад, относится к числу проблем, отягощающих в наши дни взаимоотношения двух стран. Тем не менее, до сих пор в российской историографии нет ни одного монографического исследования, посвященного этой теме. Задача данной работы – на базе новых архивных документов восполнить указанный пробел. В работе рассмотрены причины и обстоятельства эвакуации национальных ценностей в Москву, вскрыта тесная взаимосвязь проблемы «румынского золота» с оккупацией румынскими войсками Бессарабии в начале 1918 г., показаны перемещение золотого запаса в годы Гражданской войны по территории России, обсуждение статуса Бессарабии и вопроса о «румынском золоте» на международных конференциях межвоенного периода.
Одно из самых страшных слов европейского Средневековья – инквизиция. Особый церковный суд католической церкви, созданный в 1215 г. папой Иннокентием III с целью «обнаружения, наказания и предотвращения ересей». Первыми объектами его внимания стали альбигойцы и их сторонники. Деятельность ранней инквизиции развертывалась на фоне крестовых походов, феодальных и религиозных войн, непростого становления европейской цивилизации. Погрузитесь в высокое Средневековье – бурное и опасное!
В дневнике и письмах К. М. Остапенко – офицера-артиллериста Терского казачьего войска – рассказывается о последних неделях обороны Крыма, эвакуации из Феодосии и последующих 9 месяцах жизни на о. Лемнос. Эти документы позволяют читателю прикоснуться к повседневным реалиям самого первого периода эмигрантской жизни той части казачества, которая осенью 1920 г. была вынуждена покинуть родину. Уникальная особенность этих текстов в том, что они описывают «Лемносское сидение» Терско-Астраханского полка, почти неизвестное по другим источникам.
Любимое обвинение антикоммунистов — расстрелянная большевиками царская семья. Наша вольная интерпретация тех и некоторых других событий. Почему это произошло? Могло ли всё быть по-другому? Могли ли кого-то из Романовых спасти от расстрела? Кто и почему мог бы это сделать? И какова была бы их дальнейшая судьба? Примечание от авторов: Работа — чистое хулиганство, и мы отдаём себе в этом отчёт. Имеют место быть множественные допущения, притягивание за уши, переписывание реальных событий, но поскольку повествование так и так — альтернативная история, кашу маслом уже не испортить.
Интеллектуальное наследие диссидентов советского периода до сих пор должным образом не осмыслено и не оценено, хотя их опыт в текущей политической реальности более чем актуален. Предлагаемый энциклопедический проект впервые дает совокупное представление о том, насколько значимой была роль инакомыслящих в борьбе с тоталитарной системой, о масштабах и широте спектра политических практик и методов ненасильственного сопротивления в СССР и других странах социалистического лагеря. В это издание вошли биографии 160 активных участников независимой гражданской, политической, интеллектуальной и религиозной жизни в Восточной Европе 1950–1980‐х.
Вильям Кобб - псевдоним французского писателя и журналиста Жюля Лермина. Последователь Александра Дюма в жанре романа-фельетона и переводчик Шекспира, Лермина внес значительный вклад в развитие приключенческой литературы. В своем блестящем романе "Нью-йоркские тайны" писатель переплетает судьбы нескольких героев, постепенно приоткрывая завесу прошлого... Знаменитый банкир Тиллингест перед смертью доверяет своей дочери ужасную тайну. Теперь она должна уничтожить Меси - бывшего партнера Тиллингеста, который его разорил.
Конрад Фердинанд Мейер — знаменитый швейцарский писатель и поэт, один из самых выдающихся новеллистов своего времени. Отличительные черты его таланта — оригинальность слога, реалистичность описания, правдивость психологического анализа и пронизывающий все его произведения гуманизм. В своих новеллах Мейер часто касался бурных исторических периодов и эпох, в том числе событий Варфоломеевской ночи, Тридцатилетней войны, Средневековья и Возрождения.Герои произведений Мейера, вошедших в эту книгу, посвящают свою жизнь высоким идеалам: они борются за добро, правду и справедливость, бросаются в самую гущу сражений и не боятся рискнуть всем ради любви.
Французский писатель Эмиль Габорио — один из основателей и признанный мастер детективного жанра. Его романы переведены почти на все языки мира, ему подражали в своем творчестве такие великие авторы, как Роберт Льюис Стивенсон и Артур Конан-Дойль.Роман «Убийство в Орсивале» принес Габорио необычайную популярность. В нем он знакомит читателя с благородным и ловким месье Лекоком — настоящим гением сыска, который стяжал себе славу тонким чутьем и незаурядной предприимчивостью. Чтобы распутать дело, он без раздумий готов рискнуть жизнью.