Разбитый - [4]

— Книги «Игра престолов» лучше, — пробормотала она, хрустя чипсами.

Хоть они дразнили друг друга, отношения у Мэдисон и Джозии были крепкими. Мы втроём были лучшими друзьями с первого года старшей школы. У Мэдисон были невероятно шикарные ярко-рыжие волосы, которые спускались до её талии. Они были очень густыми и кудрявыми от природы. Её кожа была бледной, как брюшко у рыбы, и ей только недавно сняли брекеты, которые она носила много лет. Она называла себя «толстой», но она просто от природы была большой — высокой, с большой грудью, большими лодыжками, большим всем. Её родители тоже были огромными. Она носила причудливую одежду, которая могла бы быть готской, если бы не была разноцветной — например, ярко-зелёная свободная блузка, которую она надела в тот день, с длинной чёрной юбкой с рюшами. Её чёрные ботинки Док Мартен были завязаны неоново-зелёными шнурками.

Джозия был низким и тощим. Его мама была чёрной, папа белым, а у Джозии была светло-коричневая кожа, карие глаза и чёрное афро, которое при большой влажности превращалось в самые потрясающие крохотные кудряшки. Ещё у него были самые длинные пальцы, которые я когда-либо видел. Реально, они были ужасно длинными. Я всё время говорил ему, что ему стоит научиться играть на гитаре или на пианино, но Джозия утверждал, что унаследовал от своего белого отца-ботаника полное отсутствие чувства ритма. Его страстью было писательство.

Наш тройной союз первоначально был основан на взаимной защите. Мэдисон назвали «Толстушкой» из-за её размеров и ирландских рыжих волос. Джозия был маленьким и женственным, так что его дразнили. Много. Я совершил каминг-аут только на втором году обучения, но ещё на первом знал, что я гей. Меня чертовски злило, когда люди называли Джозию «педиком» или «членососом». Я подружился с ними обоими в первый месяц старшей школы и никогда ни на мгновение не пожалел об этом.

— Убеди меня прочитать книги, — сказал Джозия Мэдисон. — Они такие большие, что одна отнимет у меня, ну, недели две чтения. Зачем трудиться?

Лицо Мэдисон засветилось.

— Ладно, во-первых…

Она погрузилась в доклад о книгах Джорджа Р.Р. Мартина. Я отключился от неё, потому что у меня больше никогда не было времени на удовольствие в виде чтения. Мои мысли устремились к эссе по испанскому, которое я должен был закончить.

Распахнулись стеклянные двери в конце крыла Д, и вышли четверо парней. Джейк, Кэмерон, Брайан и Гордо — все они были футболистами и держались вместе, как стая — стая очень спортивных шакалов. Брайан смотрит в нашу сторону, и на секунду наши взгляды встречаются.

Я отвёл взгляд. Брайан был квотербэком «Тигров» и, пожалуй, самым горячим парнем в Уолл. Меня не поймают за тем, как я пялюсь на него как придурок. Нет. У меня было достоинство. И свои стандарты. Внешность не решала всё. На самом деле, по моему опыту, чем лучше выглядели парни, тем более пустыми у них были головы или сердца. Это был практически закон природы.

Джозия толкнул Мэдисон в ногу, и она их заметила. Её диалог про Джорджа Р.Р. Мартина оборвался посреди предложения. Мы молчали, пока парни проходили мимо по портику.

Меня посетила странная мысль. Мы будто подражали поведению школьной рыбки, которая замирала, когда мимо проплывали акулы. Не то чтобы футболисты могли нас побеспокоить. Мы теперь были выпускниками, и с этим приходил определённый авторитет — в том плане, что если выживаешь так долго, то ты заслуживаешь какого-то уважения. Плюс, если они попытаются рискнуть, я сдеру с них десять шкур. Большинство людей в Уолл уже знали, что у меня вспыльчивый характер и длинный язык. Мэдисон тоже не была недотёпой в плане остроумных ответов. Но Кэмерон и Гордо в прошлом задирали Джозию, в серьёзном плане — на уровне окунания головой в унитаз. Он избегал их как чумы.

Джозия опустил взгляд в тарелку с лапшой на своих коленях, ковыряясь в еде вилкой.

Сегодня акулы проигнорировали нас и пошли дальше.

Тогда всё и произошло. Брайан дурачился с мячом, подбрасывая его и ловя. Он потерял контроль над мячом, и тот полетел прямо в нас.

Я откинул остаток сэндвича в сторону, вставая на одно колено, и схватил мяч, пока тот крутился и дёргался. Если бы я этого не сделал, мяч прилетел бы прямо в голову Мэдисон.

Брайан подбежал ближе.

— Мне очень жаль!

Я медленно встал, держа мяч. Я был готов раздавать пинки, потому что это было так не круто. Затем я увидел, каким он кажется красным и смущённым.

Брайан был наименее плохим из компании. Он всегда казался мне тихим. Не высокомерным, просто таким парнем, который мало болтает. Я никогда не видел, чтобы он открыто вёл себя как придурок, как его друзья. Иногда он здоровался со мной в коридорах, робко кивая.

А ещё, в такой близи? Было тяжело злиться на эти большие голубые глаза, которые смотрели на меня с таким беспокойством. На самом деле, они были синими. С чёрными ресницами. Они были теплее и глубже, чем я ожидал. Моя мама назвала бы Брайана «совершенно сказочным». Она называла Джорджа Клуни «совершенно сказочным». Да, Джордж был неплох. Но если бы я определял понятие «совершенно сказочный», это был бы парень, стоящий передо мной.