Раз пенёк, два пенёк - [49]

— Возможно, это не сам крест, а что-то близко связанное с ним. Распятия использовались для всяких целей. В том числе и как замкИ. Мы не знаем, откуда взялся крест, который сейчас находится на складе у Павлы. Всё дело в том, что зеркальце ребятам продала Клавка, а крест наши деятели, — тут Вера с улыбкой кивнула в сторону Шурки, — стащили у Прохора. Как раз в то самое время, когда там обреталась Борода.

— А нам, какое дело до того, что чем «пахнет»? Это Клавкины проблемы. Пусть расхлёбывают вместе с Прохором свою кашу, — резонно возразил Алан.

— Может статься, что эти проблемы станут общими, — серьёзно ответила Вера, — зло освободилось.

— Да ну, ерунда! Как говорил наш военрук — это всё мистика, а мы живём в эпоху исторического материализма. Какой из Клавки бес? Ворюга и пьяница, только и всего, — хмыкнул Шурка.

От былого смущения его не осталось и следа.

— Клавка, конечно, грешница, — потрогав ссадину на голове, согласился с Шуркой Алан, — но она далеко не Люцифер. Не стоит её демонизировать.

— Да я и не говорю, что Борода — чёрт в юбке. Но, любопытно было бы узнать, где Клавка всё это откопала.

Вера даже не подозревала, насколько она была близка к истине. Именно — откопала.

— Надо навестить Прохора, — предложил Васька, — может быть, он что-нибудь знает.

— Вот, давайте, прямо сейчас к нему и пойдём!

— А покушать? Зря, что ли, я старался? Не для себя, между прочим, — заупрямился Шурка.

Решено было Прохора навестить чуть погодя — после ужина. Девушки закончили сервировать стол. Алан, на радость Шурке, открыл одну бутылку коньяка. Вторую было решено взять с собой: дабы уважить хозяина.

Трапеза растянулась на пару часов. Наконец, с ужином покончили и стали собираться.

Пока девушки наводили порядок, ребята вышли на крыльцо. Шурка достал сигаретку и зажёг спичку, отвернувшись от ветра. Вдруг боковым зрением парень заметил, мелькнувшую между комендантшиными парниками, знакомую поросячью физиономию. Уж, не Кабан ли это?

Кудрявый протянул неуверенно:

— То ли мне показалось, то ли нет… Этот, здоровый здесь, кажется.

— Где?

Шурка ткнул пальцем в парники. Но там уже никого не было, Кабан испарился.

— Следит? Значит, мало ему досталось. Поговорим при встрече, — Алан ничуть не испугался.

Прохор не выказал удивления такому количеству гостей. Он распахнул настежь калитку и, приглашая всех пройти, кивнул головой. Гости последовали во двор. Зашедший последним, Шурка замкнул за собой щеколду. Конечно, на Прохоров двор можно было легко проникнуть через поваленный забор, но это выглядело бы невежливо!

— В избу не зову. Мамка сегодня умерла, так что, сами понимаете, — мужик устало потёр переносицу, — в беседку проходите.

— Прими соболезнования, уважаемый! — прижал руку к сердцу Алан.

Прохор, молча, кивнул. Похоже, хозяин был ошарашен свалившимся на него несчастьем. Он слонялся по двору будто сам не свой.

Мастер достал из-за пояса коньяк:

— Давай выпьем — за упокой души матушки твоей!

Прохор, почесав затылок, вздохнул и принёс три гранёных стакана. Разлили, выпили — не чокаясь, в полной тишине. Шурка закурил сигаретку, потом, спохватившись, предложил табачку и хозяину. Тот не отказался — курева у Прохора опять не было.

— Не знаю, что и делать, — пожаловался вдруг неожиданным гостям мужик, — как хоронить мамку буду, ума не приложу! Наум Лаврентьевич, конечно, обещал помочь: организовать всё, сделать гроб, дать материальную помощь.

А ведь её же, мамку-то, надо обмыть, переодеть! Опять же — стол, какой-никакой, поминки организовать… На соседей нет надежды, с ними давно уже в контрах. Эх, беда!

— Мы поможем. Правда, друзья? — Алан близко к сердцу воспринимал всякое чужое горе.

— Конечно. Впереди выходные, свободное время у нас есть!

Светка всегда и во всём поддерживала своего милого. Вера с Викой согласно закивали головами. Васька потихоньку хлопнул хозяина по спине и что-то утешительно зашептал ему в ухо. Лишь Шурка скромно помалкивал в сторонке.

— Спасибо, ребята, спасибо! А то ведь — хоть самому в гроб ложись рядом с ней… О-хо-хо! Вот, полоса пошла чёрная. Ещё и Клава пропала куда-то. А я ведь, дело прошлое, уже привык к ней, прикипел.

Прохор прослезился. Шурка отвернулся и потихоньку фыркнул. Вика строго посмотрела на своего подопечного.

Алан, потерев ушибленный лоб, спросил, как бы невзначай:

— Клава — это кто? Жена?

— Невеста. А ты, Кудря, не ухмыляйся! Мы с Клавушкой душа в душу жили… Эх, беда!

Прохор посмотрел на дно пустого стакана. Алан тут же налил ему ещё. Хозяин благодарственно кивнул и посмотрел на небо.

— Покойся с миром, мамка!

Он выпил, перекрестился, а потом обратился к Шурке:

— Дай ещё штучку, Кудря.

Парень протянул горемыке пачку. Прохор, поблагодарив практиканта молчаливым кивком, вытащил оттуда сигарету и отошёл в сторону. Он присел в одиночестве на корточки, уставившись вдаль, да смоля задумчиво табак.

Вера осторожно тронула хозяина за рукав:

— Дядь Прохор?

— Чего, милая? — глаза Прохора были полны печали.

— А куда Клава-то пропала?

— Да, кабы я знал… Чует моё сердце, беда с ней. Ох, Клава, Клава! Она у меня — знаешь, какая боевая! Ни одному мужику спуску не даст! — Прохор повысил голос и крепко сжал тощий кулак.