Райский сад - [9]

— А что, если я хочу писать? Стоит мне сказать, что я не должен чего-то делать, как у меня появляется желание это сделать.

— Ну так пиши, глупый. Ты не давал обещания, что не будешь писать. Кто тебе сказал, что я возражаю против того, чтобы ты писал? Ну кто?

На самом деле временами в ее словах проскальзывало недовольство, однако сейчас он не мог припомнить, когда именно; его мысли были заняты другим.

— Если хочешь писать — приступай. Я найду, чем себя занять. Надеюсь, мне не придется уехать, чтобы ты мог писать?

— Скоро сюда начнут прибывать отдыхающие. Если ты хочешь продолжать путешествовать, куда мы поедем дальше?

— Куда скажешь. Значит, ты согласен путешествовать, Дэви?

— Смотря сколько.

— Пока не надоест. Полгода. Девять месяцев. Год.

— Хорошо.

— Правда?

— Конечно.

— Ты ужасно хороший. Если бы у тебя не было других достоинств, я полюбила бы тебя за решительность.

— Легко быть решительным, когда не знаешь, куда это тебя заведет.

Он допил напиток героев, который теперь уже не казался ему таким хорошим. Он заказал еще бутылку холодного перье и, чтобы напиток был крепче, не стал добавлять лед.

— Мне тоже сделай покрепче, — сказала девушка. — И давай наконец обедать.

Глава третья

В ту ночь, когда они еще не спали, она сказала в темноте:

— Совсем не обязательно заниматься этой дьявольщиной каждую ночь. Пожалуйста, имей это в виду.

— Хорошо.

— Мне и раньше все очень нравилось, и я всегда твоя девушка. Не думай, что ты одинок. Пойми: я такая, какая нужна тебе, и такая, какая нужна мне, но в обоих случаях я всегда твоя. Можешь не отвечать. Я просто говорю тебе об этом, чтобы ты спал спокойно, мой хороший, любимый муж и брат. Я люблю тебя. Когда мы поедем в Африку, я стану твоей африканской девушкой.

— Разве мы собирались в Африку?

— А разве нет? Ты не помнишь? Мы же говорили об этом сегодня. Поэтому мы можем поехать туда или в любое другое место. Но разве мы не собирались туда?

— Почему ты сразу не сказала?

— Не хотела давить на тебя. Я же сказала: куда захочешь. Я поеду с тобой куда угодно. Но я подумала, что тебе захочется именно в Африку.

— Сейчас неподходящее время для Африки. В это время года там сильные дожди, высокая трава и слишком холодно.

— А мы заберемся в теплую постель и будем слушать, как по железной крыше стучит дождь.

— Нет, слишком рано. От дождей развезло дороги, и мы не сможем никуда поехать, и трава такая высокая, что за ней ничего не видно.

— Куда же нам тогда ехать?

— Можно в Испанию, но праздник в Севилье уже прошел, кстати, как и праздник святого Исидора в Мадриде. Выходит, для Испании тоже не время. Ехать на Баскское побережье опять слишком рано — там сейчас холодно и дожди. Словом, кругом дожди.

— Хорошо, а есть в Испании хоть одно место, где жарко и можно купаться так же, как здесь?

— Так же, как здесь, в Испании купаться нельзя. Тебя арестуют.

— Вот тоска. В таком случае пусть Испания подождет, я хочу стать еще темнее.

— Зачем?

— Не знаю. Почему иногда нам чего-то хочется? Сейчас я хочу этого больше всего на свете. Вернее, это то, чего нам с тобой не хватает. Разве ты не испытываешь особого волнения, когда видишь меня такой темной?

— Хм... более чем.

— И разве мог ты подумать, что я стану такой?

— Нет, конечно. Ведь ты блондинка.

— Вот видишь, у меня получилось. Я похожа на львицу, а они бывают очень темными. Но я хочу стать темной до кончиков пальцев, и ты тоже станешь темнее, чем индеец, и мы будем еще сильнее отличаться от всех остальных людей. Теперь понимаешь, почему это важно?

— И кем же мы тогда будем?

— Не знаю. Возможно, просто самими собой. Только другими. Пожалуй, так будет лучше всего. И мы продолжим наше путешествие, верно?

— Конечно. Можем перебраться за Эстерель и поискать там местечко вроде этого.

— Можем. На свете есть множество диких мест, где нет людей даже летом. А если взять напрокат машину, то вообще сможем добраться куда угодно. Хоть в ту же Испанию. Если мы как следует загорим, нам будет нетрудно удержать загар, если только не придется жить в городе. Но ведь мы и не собирались жить летом в городе.

— И насколько темной ты намерена стать?

— Насколько возможно. Там будет видно. Жаль, во мне нет индейской крови. Я намерена стать такой темной, что ты не сможешь устоять. Я не могу дождаться завтрашнего дня, чтобы поскорее оказаться на пляже.

Она так и заснула, приподняв лицо вверх, словно лежала на пляже под солнцем. Потом она повернулась к нему, свернувшись клубком, а молодой человек лежал без сна и думал о прошедшем дне. «Возможно, я в любом случае не смог бы начать сейчас работать, а, может, это сигнал, что мне пока и рано думать об этом. Нужно просто жить и наслаждаться тем, что есть. Когда у меня возникнет потребность писать, я буду писать. И тогда уже ничто меня не остановит. Моя последняя книга получилась хорошей, значит, теперь я обязан писать еще лучше. Та чепуха, которой мы здесь занимаемся, всего лишь забава, хотя как знать, что забава, а что всерьез? Пить коньяк среди бела дня — это черт знает что такое, но что делать, если обычное столовое вино тебя уже не берет? Недобрый знак. Она легко превращается из девочки в мальчика и обратно. И вот она спит, спокойная и прекрасная, и ты тоже заснешь, потому что единственное, что ты во всем этом понимаешь, — это то, что тебе хорошо. Ты не променял свои принципы на деньги, — подумал он. — Насчет денег она права. Да и в остальном тоже. У нас действительно есть еще время, когда можно ни о чем не задумываться. Что она там говорила о своей гибельной натуре?» Он никак не мог вспомнить. Что-то такое она говорила, но что именно, он забыл.