Рай: Потерянный рай. Возвращенный рай - [48]

Вспять обратиться было бы стыдом,

Который был для них всего ужасней.

Их положенье трудное увидя,

Вскричал к своим с насмешкой Сатана:

«О други! Что же гордый победитель

К нам не идет? С такой отвагой прежде

Он выступал –  и вот, как только мы

Фронт развернули и, ему объятья

Раскрыв (что больше сделать мы могли?),

Хотели предложить условья мира,

Намеренья он круто изменил!

Противники бегут куда-то наши

Иль как-то странно топчутся на месте,

Как будто танцевать они хотят,

Хотя для танца, впрочем, их движенья

Немножко дики, странны. Или это

От радости, что им предложен мир?

Однако я надеюсь, что, как только

Мы наше предложенье повторим,

Оно их быстро приведет к решенью».

В насмешливом таком же тоне вторил

Ему своею речью Велиал:

«Да, полководец! Наше предложенье

Серьезно было, твердо, полновесно,

Неотразимо силой убежденья

И, кажется, понравилось им всем,

Иных же чрезвычайно поразило.

Кто выдержать его всю силу может,

Быть должен стойким с головы до ног,

А если кто не выдержит –  увидим,

Что враг наш прям и стоек не всегда».

Так шутками обменивались оба

И, насмехаясь, в гордости своей

В руках своих считали уж победу,

Надеялись, что выдумкой такой

Сумеют столь легко они бороться

С Предвечным Всемогуществом. И вот

Они над Божьим громом издевались

И Божию осмеивали рать –

Лишь потому, что мы на время были

В невольном замешательстве –  на время

Недолгое притом: гнев наконец

Нас научил и указал оружье,

Сильнейшее всех адских их машин

(Такую силу Бог и превосходство

Вложил в могучих Ангелов своих);

Все Ангелы, вооруженье бросив,

Как молнии помчались вдруг к горам

(Приятное долин чередованье

С горами, что ты видишь на Земле,

Землею лишь заимствовано с Неба)

И с оснований стали их срывать.

С подошвы сняв холмы со всем, что было

На них, –  камнями, лесом и ручьями –

И взяв их за косматые верхи,

Они помчались в битву. Изумленье

И страх объяли вражескую рать,

Когда враги увидели, как горы,

Подошвой вверх, на них несутся грозно;

И вот на все ряды машин проклятых

Обрушились холмы и погребли

Под тяжестью своей все их надежды.

И вслед на них самих, собою воздух,

Как тучи, помрачая, понеслись

С ужасной быстротою гор громады

И придавили целые полки.

От панцирей им было только хуже:

Раздавлены, раздроблены в куски,

Они вонзались в тело, причиняя

Страданья нестерпимые. Стеня,

Под бременем они боролись долго,

Пока из той не вырвались тюрьмы,

Хотя они и были Духи света

Чистейшего, пока своим грехом

Не омрачились и не загрубели.

Затем схватились, подражая нам,

Они за то же самое оружье

И вырвали ближайшие холмы;

Тут в воздухе, летая с громким свистом,

Гора с горою сталкивались дико,

Под ними же кипел жестокий бой.

Шум был ужасен: перед этой бойней

Война казалась нежною игрой;

Погибло бы в крушеньи том все Небо,

Когда бы Всемогущий наш Отец,

В святилище спокойно на престоле

Сидящий, обсуждая суть вещей,

Весь этот беспорядок не предвидел.

Намеренно его Он допустил,

Дабы Свое решение исполнить

И мщением врагам своим почтить

Помазанника Сына, облекая

Его Своим могуществом. И вот,

Участнику небесного престола,

Он так промолвил Сыну Своему:

«Моей великой славы излиянье,

Возлюбленный Мой Сын! Ты, в Чьем лице

Невидимой божественности силу

Я всей вселенной видимо явил,

Ты, Чьей рукой свершаются веленья

Мои, Ты, всемогущество второе!

Два дня, как Мы считаем в Небесах,

Прошли уже два дня с тех пор, как вышел

Со всей своею ратью Михаил,

Чтоб непокорных усмирить. Ужасна

Была их битва, и должно быть так,

Когда такие два врага сойдутся.

Я предоставил их самим себе;

Ты знаешь, что Я равными их создал, –

Греховность лишь их делает слабей,

Но слабость та еще не проявилась

Достаточно: Я с карой не спешу,

А потому продлиться может вечно

Их бой и не решится он ничем.

Все, что могла, война уж совершила –

Сняла безмерной ярости узду;

Оружием они избрали горы,

Борьба бушует дико в Небесах

И угрожает гибелью вселенной.

Итак, два дня прошли; день третий –  Твой;

Тебе его Я предназначил; долго

Я это все терпел лишь для того,

Чтоб слава окончанья той великой

Войны осталась только за Тобой:

Один лишь Ты ее окончить можешь.

В Тебя Я столько благости и силы

Излил, что все –  и Небеса и Ад –

Увидят, сколь превыше всех сравнений

Могущество Твое, и самый ход

Борьбы мятежной той Я так направил,

Чтоб показать, что Ты достойней всех

Принять Мое всемирное наследье,

Что по заслугам Ты Мое приял

Священное помазанье на Царство.

Иди же, сильный силою Отца,

Возьми Себе Мою Ты колесницу,

Которой бег колеблет Небеса;

Возьми с Собою все Мое оружье,

Мой лук и гром; Мой всемогущий меч

Неси на битву при бедре могучем;

Преследуй тьмы сынов и от Небес

Их прогони на дно ужасной бездны, –

Пусть там поймут, что значит презирать

Всевышнего и их Царя –  Мессию!»

Так говорил Он, озаряя Сына

Сияньем всех лучей своих; и Сын

Отца неизреченную всю славу

В лице своем воспринимал чудесно.

И Божество Сыновнее рекло:

«О высший из Престолов всех небесных,

Отец Мой, первый, лучший, величайший,

Святейший! Знаю: Ты всегда искал

Прославить Сына, Я ж стремлюсь по праву

Тебя прославить: слава в том Моя

И возвышенье, в том Моя вся радость,

Что Ты ко Мне благоволишь и волю

Через Меня Свою свершаешь; Мне же

Свершать ту волю –  высшее блаженство.

Я принимаю скипетр от Тебя