Рай: Потерянный рай. Возвращенный рай - [34]

Святого слова –  верность! Но кому ж

Ты верен был? Своей мятежной шайке?

Толпе врагов? По телу и глава!

Из верности ль и твердой дисциплины,

Из долга ли присяги боевой

Вы отказали все в повиновеньи

Той Высшей Силе, признанной всем миром?

И ты, ханжа коварный, что теперь

Желаешь покровителем свободы

Казаться, –  разве ты не больше всех

Вилял когда-то в Небе, пресмыкался

И обожал Небесного Царя,

В себе надежду тайную скрывая

Царить, Его низвергнув, самому?

Но вот что я скажу тебе, обманщик:

Беги туда, откуда ты бежал,

Иль, если ты еще в теченье часа

Покажешься в святых пределах этих,

Тебя я, в яму адскую в цепях

Низвергнув, припечатаю так крепко,

Что больше ты не будешь преступать

Затворов, для тебя чрезмерно слабых».

Так он грозил, но Сатана, угроз

Не убоясь и яростью пылая

Еще сильней, надменно возразил:

«Ты о цепях тогда толкуй, надменный

Привратник-Херувим, когда я буду

Твой пленник; впрочем, ранее того

Тягчайшее почувствуешь ты бремя

От рук моих сильнейших, хоть и носишь

Ты на крылах Небесного Царя

И с равными тебе, к ярму привыкнув,

Впрягаешься охотно в колесницу

Победную, в которой, торжествуя,

Он шествует по звездной мостовой».

Пока он это говорил, зарделся

Огнем пурпурным ангельский отряд

И полукругом, точно полумесяц,

Сомкнулася фаланга, наклонив

Ему навстречу копья. Так Цереры

Густое поле, зрелое для жатвы,

Волнуясь, груз колосьев наклоняет

Туда, куда их бурный ветер гнет,

А земледелец мучится тревогой,

Боясь, чтоб вместо зерен дорогих

Для молотьбы солома не осталась.

С другой же стороны, готовый к бою,

Стоял, собрав все силы, Сатана,

Отважно размахнувшись, неподвижный,

Громадный, как Атлант иль Тенериф.

Он упирался в тучи головою,

На шлеме у него пернатый ужас

Грозою веял, а в руке он нечто

Похожее в одно и то же время

На щит и на громадное копье,

Сжимал. Дела ужасные могли бы

Свершиться здесь: не только б Рай погиб,

Но, может быть, и звездный свод небесный

Крушенье б потерпел, и все стихии

Смешались бы в ужасном столкновеньи,

Когда б Предвечный не предупредил

Ужасную ту битву, золотые

Весы свои поставив в Небесах,

Которые мы видим ныне между

Астреею и Скорпионом; Он

На тех весах все взвешивал созданья

Свои, когда творил, –  и шар земной,

И воздух, чтоб дать им равновесье,

Впоследствии ж все взвешивал событья,

Сраженья все и царства; и теперь

Две тяжести на тех весах Он взвесил:

Последствия от бегства Сатаны

И, против них, исход той страшной битвы,

И быстро вверх взвилась вторая чаша

Под коромысло. Гавриил, узрев

То знаменье, сказал Врагу поспешно:

«Твою я силу знаю, Сатана,

Как знаешь ты мою. Та и другая –

Не наши: Небом нам они даны.

Итак, безумно было б нам гордиться

Тем, что оружьем можем сделать мы:

Не больше это, чем позволит Небо

Тебе иль мне, хоть я теперь вдвойне

Могуч, чтоб в грязь втоптать тебя. Чтоб в этом

Ты убедился, посмотри туда,

Прочти свой жребий в знаменьи небесном,

Где взвешен ты; там видно, как ты легок.

Как будешь слаб, сопротивляясь мне».

Враг посмотрел, свою увидел чашу,

Поднявшуюся вверх, –  и больше спорить

Не стал; бежал он с ропотом глухим,

И с ним бежали все ночные тени.

Книга пятая

Содержание

Приближается утро. Ева рассказывает Адаму свой беспокойный сон; ему этот сон не нравится, но он ее утешает. Затем они переходят к своим ежедневным работам. Их утренний гимн при входе в их беседку. Бог, чтобы отнять у человека возможность оправдываться, посылает Рафаила с целью увещевать его быть покорным, объяснить ему его свободу и указать на близость Врага – кто этот Враг и каков он и вообще все, что полезно знать Адаму. Рафаил нисходит в Рай; описывается его наружность. Адам, сидя у входа в свою беседку, издали видит его, идет к нему навстречу, приводит в свое жилище и угощает лучшими плодами, собранными Евой. Беседа их за столом. Рафаил исполняет данное ему поручение, рассказывая Адаму о его положении и о его Враге; по просьбе Адама он разъясняет, кто этот Враг и как он сделался таковым, начиная от первого его возмущения на Небесах и о поводе к этому возмущению: как он удалился со своими легионами на север и там убедил их восстать вместе с ним, причем соблазнил всех, кроме Абдиила, который сначала пытался отсоветовать его от этого предприятия и спорил с ним, а затем покинул Сатану.

Едва с востока утро золотое

Приблизилось на розовых стопах,

Жемчужною росой обрызгав землю, –

Как уж Адам проснулся, ибо сон

Имел он легкий, порожденный чистым

Пищевареньем, испареньем нежным

От скромной пищи; шелеста листов

Иль шепота ручья под нежной дымкой

Тумана предрассветного, когда

Аврора хочет распустить свой веер,

Иль пенья пташек утренних в кустах

Довольно было, чтобы он проснулся.

Тем более он удивлен был, видя,

Что Ева не проснулась: беспокойно

Она дышала, кудри разметав,

С горящими щеками. Приподнявшись,

Влюбленным взором, с нежностью сердечной,

Смотрел Адам на эту красоту,

Которая и в сне и в пробужденьи

Была особой прелести полна.

Затем он кротким голосом, подобно

Зефиру, обвевающему Флору[113],

Ее руки коснувшися, сказал:

«Проснись, моя красавица-супруга,

Последняя, бесценная находка,

Последний, самый лучший дар Небес,

Мой друг и вечно новая мне радость!

Проснись! Смотри: уже сияет утро,

И нас зовут уж свежие поля;