Рай: Потерянный рай. Возвращенный рай - [28]

С тех пор для всякой власти у людей.

Не равными они, однако, оба

Являлись, как не равен был их пол.

Для созерцанья и для силы гордой,

Казалося, он создан был, –  она –

Для нежности и ласки грациозной;

Он сотворен, казалось, был для Бога

Единственно, она –  для Бога в нем;

Его широкий лоб прекрасный, очи,

Глядевшие отважно, говорили

О воле непреклонной, а две темные

Волны кудрей направо и налево

Вниз ниспадали до широких плеч.

У ней до стройных чресл, как покрывало,

Без украшений, пряди золотые,

Распущены, спускались, извиваясь

В колечках прихотливых; виноград

Такими нежно усиками вьется.

Весь вид ее покорность выражал,

Но лишь такую, требовать которой

Власть кроткая лишь может; уступает

Она охотно, он же ту уступку

Встречает лаской; мужу отдается

С застенчивой покорностью она

И скромностью достойною, противясь

Лишь сладкою влюбленною борьбой.

В их наготе ничто не прикрывало

И тех частей таинственных, которых

С тех пор не обнажает человек;

Греховного стыда они не знали –

Стыда, который лишь дела природы

Позорит, честь лишь обесчестить может.

О, как, грехом рожденный, этот стыд

Испортил человечество, заставив

Лишь внешность чтить, за внешней чистотою

Гоняясь лишь! Из жизни человека

Он жизни счастье лучшее изгнал –

Всю простоту и чистую невинность!

Они ходили в наготе, ни Бога,

Ни Ангелов Его не избегая,

Затем, что в мыслях не имели Зла.

Рука с рукою шли они, четою,

Прекраснейшей из всех, кого с тех пор

Когда-либо любовь соединяла, –

Адам, всех лучший из сынов Господних,

С тех пор рожденных на Земле, и Ева,

Из дочерей прекраснейшая всех.

В тени, при нежном шелесте деревьев,

На берегу хрустального ручья

Они присели, труд окончив легкий

В саду –  тот труд, который только мог

Им усладить прохладное дыханье

Зефира, облегченье облегчить

И утоленье голода и жажды

Еще приятней сделать. Принялись

Они за ужин из плодов сладчайших,

Которые соседние кусты

Им доставляли ласково, склоняясь

Над мягкою скамьей из муравы,

Богато разукрашенной цветами.

Они вкушали сладостную мякоть,

А скорлупою черпали в ручье

Питье, с отрадой жажду утоляя.

И ласковый меж них шел разговор,

И нежными улыбками менялись

Они, и юных шалостей игра

Была меж ними, как прилично паре

Супружеской в уединенье сладком.

Резвясь, вкруг них играли звери все.

Которые позднее стали дики

И поселились в чащах и пещерах,

Охотясь за добычею своей;

Играя, крался лев, когтистой лапой

Козленка нянча; тигры, леопарды,

Медведи, барсы прыгали пред ними;

Слон неуклюжий, чтоб потешить их,

Все силы прилагал, крутя свой хобот;

Змея искусно ползала, виясь,

И в гордиев завязывала узел

Свой длинный хвост, коварства своего

Открыто всем показывая пробы;

Другие звери на траве лежали,

Глазея, или, пастбищем насытясь,

Дремали, жвачку медленно жуя.

Уже, склоняясь, солнце торопилось

Вниз, к океанским островам, и звезды,

Поры вечерней вестники, вдали

Уж восходить по своду неба стали, –

А Сатана недвижно все сидел,

И, наконец невольное молчанье

Свое прервав, печально молвил он:

«О Ад! Что вижу с горестью великой!

В блаженное жилище вместо нас

Вознесены здесь существа иные,

Иного склада, может быть землею

Рожденные, не Духи, хоть они

Немногим ниже нас, небесных Духов.

За ними с удивленьем я слежу

И даже мог бы их любить –  так живо

В них отразилось сходство с Божеством,

Такою их красою наделила

Создавшая их щедрая рука.

О милая чета! Не знаешь ты,

Как близко подошла уж перемена,

Которая все радости твои

Разрушит и предаст тебя несчастью

Тем более тяжелому, чем слаще

Теперь блаженство чистое твое!

Да, вы блаженны, но в своем блаженстве

Чрезмерно слабо вы защищены,

Чтоб то блаженство долго сохранилось;

И этот Рай ваш, это ваше Небо

Защищены оградой слишком слабой,

Чтоб уберечь вас от врага такого,

Какой теперь вошел. Однако я

Не враг ваш преднамеренный: я мог бы

Вас, беззащитных, даже пожалеть,

Хоть жалость мне несвойственна. Союза

Ищу я с вами, дружбы крепкой, тесной,

Чтоб жил я там, где вы, иль чтоб со мной

Всегда вы жили; если ж вам жилище

Мое не так придется по душе,

Как этот Рай прекрасный, то должны вы

Его принять покорно, как созданье

Рук вашего Творца: Он дал мне то,

Что я теперь готов вам дать свободно.

Чтоб вас двоих принять, раскроет Ад

Врата свои широко, вам навстречу

Князей своих всех вышлет; там найдется

Довольно места –  более, чем в этих

Пределах тесных, –  для всего потомства,

Которое от вас произойдет;

И если у меня нет места лучше,

То вы должны благодарить Того,

Кем приведен я к этому возмездью,

Которое над вами разразится,

Ничем не оскорбившими меня,

Чтоб отомстить Тому, кем я обижен.

И если б даже и растаял я

Пред вашею невинностью бессильной,

Общественное благо мне велит,

Чтоб, отомстив за честь, я власть расширил

Свою, мир этот новый покорив;

Всем этим побуждаюсь я к свершенью

Того, пред чем иначе, хоть проклятый,

Пожалуй, я остановился б сам».

Так Враг промолвил, на необходимость

Сославшися –  на довод всех тиранов,

Чтоб дьявольский поступок оправдать.

Затем, слетев с высокого сиденья

На дереве, он подошел к стадам

Резвящихся зверей четвероногих

И стал поочередно принимать

Их образы, приспособляясь к цели

К своим поближе жертвам подойти

И что-нибудь узнать о них подробней

Из слов их или действий, оставаясь

Неузнанным; и вот вкруг них он ходит,