Рай и ад. Рассказы перенесших клиническую смерть - [57]

И вот я видела, как выбираются. То есть, люди идут вот с левого берега… Вот, прямо вот, кто-то сразу взял направление в правую сторону. А его толпа пытается выправить-выправить, а он все равно идет-идет-идет. И выходит, и ему, вроде как, нетрудно подняться. Кто-то шел с этой рекой, и вдруг резко меняет направление. Четко видела одного мужчину. Он весьма резко менял направление, но, его толкают, а он все равно идет. И в последний момент… я не знаю, что такое на правом берегу, то ли, там, растения, ну не знаю, может быть… непонятно, вот за что-то ухватился — то ли за траву, то ли за корешки, и думает: «пусть хоть затопчут». Вот я понимаю, что он принял решение. Решил, что: «хотя бы наполовину спасусь». И вдруг к нему приходит помощь.

То есть, как только примешь внутреннее решение, что ты идешь на правый берег… А помощь свыше. Знаете что? На правом берегу я святых видела. Я видела святого Гурия, святого Иоанна. И мне показалось, я сейчас не могу точно сказать, но… может быть, даже сам святой Николай… Санкт-Петербургского и Ладожского, Вологодского нашего… митрополита Иоанна. И они помогают людям из реки выбраться.

То есть, ситуация такая… вот из того, что я видела, у меня сложилось вот такое впечатление: как только человек принимает твердое решение и окончательное, что он хочет спастись, ему будет оказана помощь…

Ой, я не сказала, что вот в этом темном потоке были люди, которые буквально светились, как горящие свечи. Но я все-таки летела повыше, потому что я очень боялась… Вот, видимо, Ангелы меня совсем-то низко не опускали. Да. То есть, я не могу сказать, что я абсолютно все разглядела.

Я так понимаю, что в этой реке были молитвенники. Горячие молитвенники, которые очень легко всходили на правый берег. Некоторые буквально взлетали. Вот шли-шли в этом потоке, вот, как бы, выше-выше-выше-выше… Некоторые шли поперек, вспыхивали в последний момент. Некоторые шли наискосок. Некоторые со дна реки внезапно вспыхивали и поднимались… То есть, я думаю, что это подтверждение того, что к Богу можно прийти в любом месте. Нас никто не останавливает, никакие обстоятельства нам реально не препятствуют. Единственное, что нам препятствует, это собственная воля. Вот как мне. Вроде бы и знала, но вот… хочу, чтобы было полегче, да попроще, проблем поменьше. А ведь Господь же сказал: «Придите ко мне все труждающиеся». То есть, не лежите — я вас в корзиночку сложу, а придите, приложите усилия.

Вот. И много было священников. И мне было страшно, что вот некоторые священники знали, что ведут людей в ад, но ничего. С хоругвями, с песнями: «Святый Боже», и вот в сторону ада. И люди за ними. Я пытаюсь растормошить: «вот, вы же в ад идите». «Уйди, не мешай, сами знаем, лучше тебя знаем». А некоторые вообще внимания не обращали…

Разница между священниками на берегу и в реке. Довольно существенная. Несмотря на то, что священники, там же были монахи, они же в черном одеянии, этот черный цвет, и цвет черный в реке, он совершенно различный. Тот черный, как бы исполненный строгости и чистоты, а здесь — грязь сплошная. То есть, здесь даже не черный, а какой-то темный цвет, а там цвет строгости и чистоты. Причем, черный, я бы даже сказала четко: светящийся. Я не знаю, как его назвать. Но очень отличаются.

И вот, среди священников, которые идут, я увидела то, что мне очень нужно было увидеть. Так вот, я увидела одну вещь простую: что слепое, глупое повиновение не ведет к спасению. Нам даны головы для того, чтобы мы могли отличать хорошее от дурного. Вот, идут священники. И вот, я видела совершенно глупое, нелепое: идет священник, и за ним большое количество народу, в ад идет. И все говорят: а нас батюшка выведет, а нас батюшка отмолит. Еще один, еще один. А потом думаю: «да ну, не может же быть такого, чтобы очень большое количество священников ошибалось так».

Смотрю — нет, не много. Вот в этом же потоке людей идет священник, за ним народ. Он останавливается, бьет жезлом в землю. Так вот, не только тот народ, который был вслед за ним, то есть, конкретно его люди, окружение справа, окружение слева останавливается, он светлеет, светлеют эти. И даже те, кто были впереди, кто просто не мог его видеть спиной, они останавливаются, и, вроде как, светлеют и выходят. Потому что я поняла такую вещь: если человек светлеет, значит, он спасается. Он выбирается. А темный идет туда.

Почему священники ведут людей на погибель. Я просто думаю, что со стороны священника недостаточно серьезное отношение к вере. То есть он воспринимает это на уровне академических знаний. У меня это было. Да, знала, и знала. И все. Но одно дело знать, и совсем другое исполнять душой. То есть у них у всех это осталось на уровне знаний. Оно не стало верой. Вот почему. То есть, я так понимаю, что, если есть истинная вера, ну тут, как говорится, море по колено.

Сколько монашествующих шло в ад. Я видела такой момент. Что, когда, подойдя к разделительной черте, он взмахнул мантией, как крыльями, она его не перенесла. А он упал. А другие, мало того, что перелетали, так они возвращались, брали… как птицы вот, брали людей, я вот думаю, что это духовные чада, переносили, и снова возвращались… Но вот этот, конкретно, он пролетел всего небольшое расстояние, и полетел в ад. Причем, как камень.