Рай и ад. Рассказы перенесших клиническую смерть - [53]

И многие вещи, которые связаны у людей, там вообще их нет. Я говорю, связанные с материнством, деторождением. Там их нет, там другое совершенно. И когда я это все воспринимал, у меня сердце и душа разрывались от… потом я начинал даже думать, никакой мистификации и обман в этом существует. Поэтому мне не позволено было приблизиться, хотя бы притронуться к земле, на которой стояла Матерь Божия. Потому что то, мирское, оно близко не подходит».

Рассказ четвертый Врач-психолог, Елена (Россия, Вологда)

«Я видела разные картины. И картины, которые происходят на Земле, и картины, которые происходят в аду. И далее, я видела преддверие рая. Может быть, очень близко придвинулась, может быть даже, ну, на шаг или на два я была пущена туда. Но, не более того. Вот у меня создалось впечатление, что наша жизнь — это, своего рода… ну, вот как слоеный пирог, что ли. И мы — средняя прослойка, мы живые. Вот что мы сделаем, то мы и получим. Будем пакостить — пойдем туда (показывает вниз), и нас никто не спасет и не вытащит. Будем вести себя должным образом — пойдем в рай. И нам никто не помешает.

Вот когда я была в аду, я видела: человека тащили в ад бесы, и хохотали. Он говорит: «да я же терпел вот эту болезнь, что я тяжело болел, мне было плохо!» Ему было сказано: «а это у тебя по гордыне. Врачи были? Были. Возможность купить лекарства была? Была. Не лечился почему? По гордыне!» То есть, в сущности, если есть возможность лечиться, я не имею в виду в ущерб своей семье. Что, вот, дескать, мне нужны вот такие уколы, так вы у меня будете все голодные и холодные ходить, я все деньги потрачу. Нет, имеется в виду, что: заболел — пойди к врачу, потому что, если ты болен, ты всегда являешься обузой. За исключением того, что у тебя, так сказать, отдельная келья, отдельная квартира. Или там в лесу ты где-то живешь, ни с кем не общаешься. Но ведь мы все среди людей. Значит, больной, чаще всего, раздражается, устает, свои дела перекладывает на других, отнимает чужое внимание. «Ну вот больной вот я. Поухаживайте за мной. Мне вот дурно. А вы вот здоровые. Что ж это вы вот так? Ну-ка, в качестве прислуги…»

Нет, надо бороться вот с этим делом, выполнять все, что говорят врачи, и все. И вот если в этой ситуации Господь не дает возможность выздороветь — вот тут, пожалуйста, — относись с любовью и с благодарностью к Господу. Но поначалу надо, конечно, без гонора, лечиться. Для меня это было так весьма неожиданно. Потому что, вообще-то говоря, у меня была такая мысль: «какая ж я хорошая! Болею-то я как долго и тяжело. Все, Господь меня не оставит!» И вот, может быть, как раз за такие мысли мне и было показано, что… Сейчас вот, пожалуй, это единственная из дурных мыслей, которая мне в голову не приходит. После того видения…

Первый раз, когда я все это увидела, это было 25 лет назад. Но я долгое время, в общем-то, знала, что есть Господь, и что поможет, все, но каких-то вот реальных шагов к тому, чтобы жить должным образом, я не предпринимала. У меня отвратительное качество есть такое — я вижу грехи у всех. Я могу их вслух не говорить, но я четко знаю, кто чем грешен. Даже перечислить могу (смеется). А вот своих вот, ну… ну нет вот, не вижу. По крайней мере, в тот момент так было. Вот

Потом вот, когда первый раз попала в больницу, наверное, лет шесть назад, нет, наверное, меньше, а вот то, что заставило действительно реально… Я еще как… почему я еще не очень придавала значение, что видела, потому что я читала достаточно большое количество литературы, которая говорит, что в момент смерти… Значит, в момент клинической смерти человек переживает парадоксальное состояние. Ну, когда галлюцинации, все-все… Я, в общем-то, искренне этому верила. Да, вот такое странное состояние было: я знала, что есть Господь, что есть святые, что есть лукавые, сбивающие человека с пути истинного. Что есть ад и есть рай, и при этом я верила в парадоксальное состояние. То есть сама себе противоречила. Зная, что есть одно, а вот у меня было парадоксальное состояние. Вот убедите, попробуйте…. Да, вот, сама по себе смерть дает что-то такое… вот ад и рай — оно есть, но это где-то там (показывает рукой в сторону). Там, далеко. Это меня не касается, это не ко мне…

И, как бы, ревность по Богу, она… ну, у меня пошла вниз. Ну да, как бы, помнила, как бы, знала, что есть Господь. Оно… ну, понятно, это же всем известно. Вот как дважды два. Но в тот момент, когда я болела, у меня появился ропот, и появились такие претензии: «Господи, а чего ж это я болею? Есть люди, которые не болеют. Те, кому не приходится проходить все вот эти процедуры». Процедуры, мягко говоря, отвратительные. Потому что… ну, вот есть заболевания легких, которые не вызывают восторга.

И я лежала в больнице… Вот, в тот момент, когда мне… нехорошо было, куча всяких проблем навалилась, я, в сущности, внутри вот возроптала. И… не знаю даже, вот такая была мысль, что я нуждаюсь в поддержке. Но, что самое интересное, ведь поддержку Господь дает таким образом, каким мы можем ее принять. То есть кому-то надо конкретно увидеть, вот святого вот, как я вас вижу. А кому-то надо, действительно, что-то узнать или почувствовать совсем другое. Но тем не менее я безмерно благодарна Господу за те, мягко говоря, жуткие моменты, которые я пережила.