Рай и ад. Книга вторая. Рассказы перенесших клиническую смерть - [24]

И Петр, Павел — они такие, вы знаете, я, как будто, понимал, что это Петр и Павел, я не мог их разглядеть. Но я видел, что это люди какие-то были в таких, знаете, одеждах таких… то ли римские одежды, то ли индийские какие-то одежды, что-то в этом роде. Непонятно было. Мантии какие-то. Видел многих святых. Иоанна Кронштадтского видел. Вокруг него столько детей было много! Это даже не объяснить. Как будто в этом Эдемском Саду Иоанн Кронштадтский. Я понимал, что это Иоанн Кронштадтский, как будто. И я видел, что вокруг него много-много-много детей. И они все прям с ним играются (смеется), и он там как ребенок. Но при этом Иоанн Кронштадтский, он без бороды был, такой молодой, я же говорю, там все молодые, вот. И он с ними играется. Такой… там детей много, там очень много детей, в раю. Вот это да, вот это я могу прямо сказать. Вот. И они там все счастливые, все радостные там. Не знаю, как это объяснить….

И вдруг, резко слышу я голос: «иди, и посмотри, как ты жил!» Этот голос как будто бы объял все вокруг. У меня аж голова закружилась. И меня резко отпускают Ангелы. Вот, как будто, меня просто бросают. И я, как будто, падаю, и вот уже, вот как только отпустили, сразу закончилось это поле, которое я видел, вот эту красоту, рай вот этот Эдемский, или как называют, Эдемский Сад, рай. И я, как будто, падаю, не пойму: туннель — не туннель это. Вот. Но, как будто, пустота такая. И я слышать начинаю все громче и громче какие-то крики. Вопли какие-то. Я слышал, как люди просили о помощи. И я когда летел, у меня такое ощущение, как будто, я становился все меньше, меньше и меньше ростом. И, как будто, я ударялся о какие-то ветки деревьев. Как будто меня терзало. Было жутко больно. Я, как будто, летел полвечности.

И я вот летел, и столько много слышал криков, воплей. Я слышал, как какие-то люди просили о помощи. Как будто они умоляли… И я тоже вместе с этими криками орал от этой боли. И сейчас только понимаю, что, когда я падал, это другие люди, которые тоже падали. Которые тоже летели в этот ад. И они за меня тоже цеплялись, они меня драли, они этими руками рвали меня. С меня, как будто, кожу сдирали. И я кричу: «отстаньте, чего вам надо!». И вдруг я резко — бу! Падаю. Я думал, что я разбился. Я упал, и у меня черепная коробка, как будто, разбилась. Я трогаю, ощущаю мозги, и потом резко я, как будто, открываю глаза, и, как будто, цела уже черепная коробка. Но я чувствовал запах гари. Первое, что я почувствовал… я открыл глаза, я посмотрел наверх. Как будто небо было огненное. Там было жарко. Там было невыносимо. Запах стоял трупного такого яда, не знаю, как это объяснить, мертвечины такой запах. Ой, невозможно… иногда даже временами у меня стоит этот запах, такой иногда появляется. Невозможно забыть этот запах. Это ужасный был запах гнили.

И, вы знаете, я вдруг начал смотреть по сторонам. И я увидел, как будто, все сгоревшее. Как будто вот, после землетрясения город. Я был в большом городе. И, как бы, на окраине этого города, как будто, тоже поле, но оно такое сгоревшее. Земля, как будто, высохшая от воды, такая потрескавшаяся вся. Вся была потрескавшаяся. Вот, сейчас вспомнил, я видел, как змеи какие-то ползли. И я видел, как будто, черепа какие-то валялись, еще что-то…

И вдруг, меня поднимают. Поднимают два темных ангела. Они были совершенно похожи на тех Ангелов, что были в раю, совершенно были похожи на них, ничем не отличались. Но от них (они тоже такие — три с половиной метра ростом), от них веяло злом, ложью, ненависть такая, вот. Вы знаете, от них веяло смрадностью такой. Я от них чувствовал зло. Мне было страшно. И они были какие-то более темные, чем те. Те были светлые, от них была любовь.

И я сразу захотел назад оттуда. Мне как будто вырваться захотелось, но я не смог. И они меня повели показывать мне все, что творится на этой Земле. Они меня, как будто, взяли под руки. Я, как будто, идти даже не мог, мне было так тяжело стоять на ногах. Но я пошел вместе с ними. Там-то меня Ангелы носили. А тут мне нужно было идти, и, как будто, такая тяжесть была страшная. Как будто мне было так страшно. Я боялся даже глаза временами открыть, но я вынужден был открыть глаза. Потому что, если бы я не открыл глаза там, я бы провалился в ближайшую яму. Ближайшую трещину в этой земле провалился бы.

И я видел города, разрушенные полностью. Это были города духовно разрушенные. Я видел спаленную всю Москву. Я еще не понимал, что это Москва. Я спросил просто, что это за город. Они сказали потом. Они тоже летают там. И они меня, как будто, подняли вверх, и первое, что мне показали, это показали большие-большие города. Я видел первый город, наверное, это был который, как раз, я говорю — Москва.

Мне издалека показали, как будто, птицы какие-то летают над этим городом. Вот, прям как куполом закрыли его, настолько их много было, этих птиц. И я говорю: «а что это за птицы?» А они таким голосом говорят… Вы знаете, у них такой голос, вроде как у Ангелов тоже, но грубоватый такой… они говорили прям — жестко так. Они говорят: «это наши». Я говорю: «что за ваши-то?» «Это, — говорит, — не птицы, это, — говорит, — наше войско». Они не называют себя там «дьяволами» или еще кем-то. Они считают, что они тоже живут по-справедливости, тоже живут по правде, по своей. У них там своя правда. У них как война между… за наши души у них как война идет с Ангелами. Которые не падшие. Которые, как раз-таки, вот, поют и славят. От какой-то зависти, наверное. Я там чувствовал зависть от них. И вот эта зависть, чувствовалось, как они эту зависть вливали в этот мир.