Рай и ад. Книга вторая. Рассказы перенесших клиническую смерть - [23]

Но я хочу, чтобы вы понимали, каково там благодатно находиться. Когда Ангел мне рассказывал о любви, и вот он мне говорил, что именно без Бога невозможно… Я говорил, что вот те люди, которые идут напрямую, Ангелы их ведут уже в этот Эдемский рай, вот именно они жили искренне с людьми. И они не ходили напоказ, они все это делали втайне. Это были юродивые Христа ради, есть такие на нашей Земле, но их сейчас осталось очень мало. Потому что я их видел, когда их туда вводили. И, самое удивительное, я говорю: «Вы говорите, что их мало, а их вводят одного за другим?» А он говорит: «это для тебя их специально вывели, показать тебе как попадают туда».

И были те, которые только представились Богу. Их вводили туда без всякого Суда. Это те люди, которые жили праведно, в любви к ближним, и, при этом, созерцая в своем сердце Христа как Творца, как Единого Бога! Они стяжали свой образ жизни в смирении, в кротости, в нестяжании. Они жили для других людей. И вы знаете, когда они это говорили, я сидел и просто плакал, потому что я понимал, что я просто недостоин того, чтобы попасть туда. Но мне так хотелось туда попасть! Я плакал и понимал, что что-то произойдет скоро. Я понимал, что, если я туда не попаду, что если есть рай…, то, значит, я попаду сейчас куда-то в другое место…

Но я не хочу сейчас на этом останавливаться. Я расскажу, что было дальше, в этом раю. Я видел этих животных разных, там. Действительно, там так здорово было. И вот эти Ангелы. Там, как будто, иерархия есть, я понял. Потому что каждый Ангел занимался своим. И вот эти Ангелы были, которые более младшего ранга, они как раз людей вели. А вот Херувимы и Серафимы, которые вводили людей уже в Царствие Небесное, сразу, без Суда, они пели, славили, как будто, Бога. Они прославляли Его за все: за каждый вздох, за каждый выдох. Эти люди, которых вели туда, уже в рай, они тоже славили Христа. То, что рисуют нимбы на иконах, я не видел эти нимбы. Ни на одном не видел нимба. Это всего лишь символика здесь, на Земле, в этой жизни, означающая, что человек достиг какой-то святости.

И вы знаете, когда он, Ангел этот, рассказал мне о любви, мне так захотелось любить! Я говорю, что я буду любить людей, я хочу любить людей. И он говорит: «Будешь любить людей!» И вы знаете, когда он это сказал, я от радости заплакал, и такая улыбка была на лице у меня. Я плакал, потому что я понимал, что нет такой любви на Земле. Это единицы, если она есть, эта любовь.

И он поднял меня, и говорит: — Ну что, пойдем дальше!..

Перед тем, как меня спустили в преисподнюю, что мы называем здесь, на Земле, адом, мне было еще многое показано. И самое важное, что мне было показано, это Суд, который у нас идет после мытарств… Это Суд, где Господь разделяет человека, вот его эту душу. Определяет, скажем так, куда он пойдет. Практически все проходят через это. Но и были такие, которые не проходили даже и первого кольца мытарства. Мытарства — это обличение человека. То есть обличение души. И я слышал голоса, которые говорили там, что у тебя был шанс, мы тебе давали его неоднократно. Мы стучались к тебе, но ты не слышал.

Это было ужасно, потому что я видел людей, которые с таким отчаянием, вроде показывали им частичку рая, и потом они попадали в ад. Сразу прям. Они не проходили этого мытарства. Меня, как будто, Ангелы, вот, пропускали сквозь время какое-то. Не знаю, как это объяснить. Как будто вот занавеска висит, я, как будто, прошел — оп, и я попал в жизнь одного человека, который попал к Богу. Это меня Ангелы водили. Потом, как будто, мне показали всю историю его жизни. И я видел, как там эти люди рыдали, плакали, кричали. Но они ничего уже не могли сделать. Они оставались в том мире, в котором они жили. Это ад, который они построили себе на Земле.

И мне Ангел сказал четко, что ад уже на Земле. То есть, человек строит себе его уже на Земле. Он все это забирает с собой, до каждой капельки. Если человек не раскается, не захочет прийти к Богу, к Единому нашему Творцу, то он даже не проходит и первого мытарства. Вот он только попадает… То есть каждое мытарство — это некий суд. Почему я говорю — после мытарств. То есть, мытарство он проходит первое, он попадает на Суд. И там уже эти Ангелы… Там присутствуют Ангелы, Архангелы, святые, кого мы почитаем, действительно, они все там присутствуют. Вот. Там и дети есть святые. Вот.

И, непосредственно, хочу рассказать, это потом отдельно расскажу, об отроке Вячеславе, которого осуждают. Я его там видел, потому что я о нем читал раньше, слышал, и он там был со мной маленькое время. Вот. Ну, там нет времени, но какой-то вот период он там был со мной.

И вот Ангелы меня пропускали через эти, как бы, кольца, и показывали мне все эти мытарства. Показывали мытарства и Суд. То есть, мытарства — это, как бы, суд. Это обличение человека в его добродетели или в его недобродетели, в которой он жил. Вот. И я видел, как они там плакали, как они умоляли, и какой у них был страх перед всем этим. Это было ужасно, на все это смотреть…

И потом меня они возвращают обратно, в мое поле. Я вижу опять этот вот рай, что мы называем это раем, — то есть, Эдемский Сад. Я, как будто, плыву, несут они меня туда, к этому Эдемскому Саду. Но я не могу приблизиться к этому Эдемскому Саду. Но я видел издалека, как будто Богородица, я понял, что это была Богородица, я понял, что это Мама, потому что она сказала: «Придидцыти ко Мне, все Мои!» Вот. «Придите ко Мне все Мои. Потому, что, — говорит, — Я — ваша Мать!» И Она, действительно, Мать всем матерям там, вот в этом раю. Потому что этот рай — действительно, неописуемая красота. Он очень был огромный. Там ворота, мне кажется, метров, наверное, сто в высоту. Они огромные, и их открывают не люди. Вот, не души. Их открывают как раз-таки Петр и Павел… Самое удивительное, что там размером-то все больше… Наша душа там в размере, примерно, могу сказать, примерно, метра два с половиной. А Ангелы — от трех с половиной. И они все разные ростом… Там все постоянно поют. И в жизни, если у нас кто-то поет, нам это надоедает. А там это никак не надоедает. Там даже хочется петь. Петь, славить Христа. Славить Бога и Троицу! И самое удивительное было, что Богородица, Она, как будто, осеняла, как будто, на руках держала омофор или что-то в этом роде, как бы, покрывало какое-то. Она, как будто, держала и закрывала весь этот город, охраняла его.