Рай и ад. Книга вторая. Рассказы перенесших клиническую смерть - [26]

А знаете, какой контракт? Атеистический. То есть, они не верят. Это вот неверующие люди. Это люди, которые, вроде как, ходят в церковь, а на самом деле, у них внутри-то нет ничего этого. И потом я начал смотреть по сторонам. Я говорю: «ну как же? Там монастырей же много!» Я говорю: «вот, есть Троице-Сергиева Лавра, есть еще другие монастыри». Они говорят: «какие монастыри?» Да так дерзко засмеялись — ха-ха-ха-ха! «Какие монастыри, — говорят, — Троицкая Лавра? Смотри, как там плачет, — говорят, — Сергий ваш».

Я смотрю, пригляделся, а ведь, действительно, преподобный Сергий Радонежский плачет. И я начал приглядываться. Они начали мне показывать. Вы знаете, бесы настолько откровенны там, вот эти вот ангелы падшие. Они настолько откровенно все показывают. Мне было так жутко, ведь я же после Варнинской гимназии хотел поступать туда, на священника учиться. И мне показали вот эту семинарию. Первое, что мне показали. «Ты, — говорит, — это хотел увидеть?» Так он мне дерзко ответил. Я такой: «да». «Смотри, что там происходит». Первое, что мне было показано, это разврат и блуд. Разврат денежный, и разврат блуда, Содомского греха. Я реально видел, как там развращали молодежь. Я реально видел, как туда поступали учиться молодые ребята, которые уже в этом грехе были. Я видел, как преподаватели развращали там ребят. Я видел, как они совершенно далеки… как они были красивы на словах, как они красиво говорили. Как они вели экскурсии, и как они заставляли молодежь вести экскурсии. При этом карманы себе набивали деньгами. Я видел, как они обманывали спонсоров. Как они им хорошо, как говорится, в уши въедались… Я пытался что-то сказать, а меня вот так вот рукой. А у них вот рука такая, знаете, вот как у Ангелов, да. Ты ее не видишь, но ты ее чувствуешь. Вот эту, как будто, тень какая-то такая — оп, и говорят: «стоять! Мы тебе должны все показать, все рассказать. Потому что ты не наш. Мы не можем тебя взять сейчас. Мы не можем твою душу сейчас забрать, потому что тебя сюда отправили показать тебе все». Потому что, видно, как я понимаю, что видно, я не ихний был.

И вот, я начинаю расспрашивать у них. Я говорю: «как же так? Они же на священников пошли учиться!» А он говорит: «все уже давно в нашей власти. Мы им просто предложили, а они не отказались». Я так стоял, плакал, смотрел на все это. Я же возле Троицкой Лавры был. Как будто над ней. Как будто, я там в корпусах каких-то побывал. Но видел некоторых старцев я там. То есть, Лавра сама была потухшая. Вот, духовно умершая. Потому что там, как будто, сброд всякой нечисти был. Я видел, как торговали там. И при этом такое ощущение, как будто, я видел, как… торговали вот духовной утварью. Но вот, как будто, и настоящей духовной утварью, но эта духовная утварь… как будто, я ее видел как сквозь время… как ту, которую разогнал Христос, когда-то две тысячи лет назад.

Вот я, как будто, видел иконы, а вместо икон я, как будто, видел барашков вот этих, которых там продавали. Птиц, голубей видел, как продавали. Вот. Я головой мотаю и не пойму: «да что ж это такое-то? Вроде, как бы, и наше время, а, вроде, как будто, время и то, назад».

И он говорит: «Христос, — говорит, — Сын Вседержителя, разогнал всех тогда. Четко дал понять, что нельзя продавать в монастырях». И тут же я, как будто, вижу Писание, из Откровения, что: и будут там продавать, а потом не будут продавать, и все это будет… будут покупать продавать только по карточкам по каким-то там, и так далее. Вот. И я, как будто, это все увидел, и все Откровение, как будто, вот, вы знаете, как будто, касается не то, что нашего времени, а что, как будто, завершение эпохи пошло уже после того момента, когда вот Христа распяли. Уже начался маленький Апокалипсис. Потихонечку-потихонечку. И все основное, все самое страшное — то есть, это печати, о которых писал Иоанн Богослов, вот именно последние печати сейчас распечатываются уже. Я видел эти печати. Я видел, как эту Книгу раскрывали. Эта Книга была необъятная просто. Вы понимаете, она такая огромная, ее множество-множество, представляете, Ангелов открывали. Множество! Потому что она была настолько огромная — это просто не вообразить. И из нее свет такой шел! Это вот Откровение, как раз-таки, последних времен.

Но к этому я чуть позже вернусь. И вот, в этой Троицкой Лавре, мне показывают старцев. Их всего было три. Именно возле них стоял преподобный Сергий Радонежский. Стоял и молился вместе с ними. И он плакал. И Богородица там плакала. Богородица отступила и от Дивеевской обители. Мне потом показали Дивеевскую обитель. Мне показали, как сестры уничижают других сестер, так как они имеют более высшую должность. И они считают, что, если они дольше в монастыре, значит, они имеют более власть. И мне сказал ангел падший: «видишь, во что люди превращаются? Видишь, во что душа человеческая храм свой превращает?»

Я, кстати, не понимал тогда, что за храм. Но я, кстати, спрашивал. Мне там объясняли, это мне именно падшие ангелы объяснили, что вот как раз-таки храм — это и есть наше тело. Я долго, кстати, с ними разговаривал на эту тему. Они говорят: храм — это как скорлупа яйца. А внутри желток. А перед желтком что? Белок. Почему говорят: дух, душа и тело. И только сейчас я это понимаю, спустя какое-то время.