Растоптанная гордость - [40]

Сильвия обхватила руками голову. Почему? Почему она позволила себе так запутаться? Где здравый смысл, всегда управлявший ее поступками? И надо ли сейчас писать Джулиану и привести тем самым в движение цепь обстоятельств, результат которых непредсказуем? А быть может, отложить эту затею и подождать?

Ну и пусть на свадьбе будет Хью. В конце концов всем известно, что Айви больна, и никто не осудит Сильвию, если она останется дома.

«Напишу ему только пару строк и посмотрю, как это будет выглядеть, — решила Сильвия, не найдя сил бороться с собой. — Ведь я могу и не отправлять этого письма. Могу вообще разорвать его, а книгу отправить почтой».

И она принялась писать:

«Дорогой Джулиан, я должна извиниться за то, что увезла с собой Вашу книгу. Я пребывала в крайнем смятении и не осознавала, что делаю. Признаюсь, мысли мои до сих пор находятся в полной неразберихе, и мне подумалось, что если бы мы могли встретиться, то, быть может, нам удалось бы прояснить положение. Где и когда это могло бы произойти, предоставляю решать Вам, но мне бы хотелось увидеться с Вами до свадьбы Тэссы. Поскольку я все время занята на кухне, вечернее время подходит мне больше.

Искренне Ваша

Сильвия Фрейни».

Перечитав эти строки, Сильвия осталась недовольна. Они могли бы быть написаны лучше, впрочем, совсем хорошо было бы вовсе их не писать.

«Порву это письмо. Отправив его, я уроню себя в его глазах». Она уже почти поддалась этому внезапному порыву, как в дверь тихонько постучали.

Сердце Сильвии бешено заколотилось. «А вдруг это Джулиан? Что я скажу ему? — И дрожащим голосом она едва вымолвила: — Войдите!»

Дверь открылась, и Сильвия сразу же почувствовала себя полной дурой — на пороге стоял Джо Блисон. Он сообщил Сильвии, что собирается заехать к себе домой в Грейт-Хиклинг, а потом навестить Айви, и поинтересовался, не хочет ли Сильвия передать что-нибудь девушке.

— Я оставила для нее несколько иллюстрированных журналов, — сказала Сильвия, беря с подоконника пачку и передавая ее парню. — А если ты хочешь порадовать ее цветами…

Он улыбнулся и покачал головой:

— Думаю, цветов сегодня не нужно — вчера я привез ей огромный букет.

— А скажи, Джо, очень я тебя затрудню, если попрошу забросить кое-что в Грейт-Хиклинг? — с трудом выдавила из себя вопрос Сильвия.

— Вовсе нет, мисс. Я же на мотоцикле.

— Тогда подожди минутку.

Сильвия торопливо сунула письмо в конверт, тщательно запечатала его и надписала имя Джулиана. Потом, не задумываясь, сунула его в книгу и протянула Джо.

— Это для мистера Мерринга, — проговорила она, стараясь, чтобы ее слова звучали непринужденно. — Эту книгу он давал мне почитать. Я нарочно не заворачиваю ее. Просто попроси, чтобы ее сразу же положили на стол в библиотеке.

— Хорошо, мисс.

Парень явно торопился, поэтому, рассовав под мышки журналы и книгу, поспешно удалился, оставив Сильвию наедине с ее мыслями. Теперь она знала точно, что сожгла все мосты.

Глава 17

Сильвия догадывалась, что проведет ночь без сна, однако, совершив столь неожиданный поступок, почему-то вдруг успокоилась и уснула как младенец. Весь следующий день она пребывала в нетерпеливом ожидании, однако время шло, а весточки от Джулиана все не было. Тогда Сильвия начала пытать Дафни: кто сейчас у Тэссы и не вернулся ли Джулиан в лондонскую квартиру или по-прежнему живет в Грейт-Хиклинг?

— О нет, летом он постоянно живет здесь, а зимой приезжает из Лондона только на выходные.

— Придется ему помогать Тэссе развлекать гостей, — пробасила Пэм. — Она собирает домашнюю вечеринку. Будут все свидетельницы невесты. И знаете, одна из них тоже француженка, как и наш Генри. Зовут ее Мариэтт, она художница, и все считают ее и Джулиана сладкой парочкой.

Дафни бросила на младшую сестренку суровый взгляд:

— Как это скверно — распускать сплетни о друзьях, да еще в таких гадких и вульгарных выражениях!

— А я и не распускаю! — обиженно возразила Пэм. — Все старшие девочки в школе просто уверены в этом. Тетя одной из них — близкая подруга матери Мариэтт.

Старшие сестры молчали, и, смерив их недоумевающим взглядом, Пэм пожала плечами и вышла из кухни, где происходил разговор. Через некоторое время смущенная Дафни тоже покинула Сильвию, и та, снова встав к плите, попыталась сосредоточиться на приготовлении пищи.

Слова Пэм задели ее за живое, но она все же не придала особого значения дружбе Джулиана с этой француженкой. Слухи давно уже доходили до Сильвии, но Джулиан признался ей в любви и предложил ей руку и сердце гораздо позже. «Конечно, он встретится со мной, как только ему позволит время», — уверенно думала Сильвия. Но прошел день, наступил следующий, а вестей от Джулиана все не было. Беспокойство Сильвии усилилось и вскоре сделалось невыносимым.

Какой же она была дурой! Ей нужно было подавить в себе этот порыв и не писать письма. Но раз уж она совершила это, то надо было писать раньше и не ждать столько времени. Наверняка он обиделся на нее за долгое молчание. Конечно, можно теперь порадоваться, что ей не придется выходить за человека, так легко меняющего свои увлечения, но в какое неловкое положение она себя поставила! От этой мысли Сильвия покраснела до корней волос.