Растоптанная гордость - [39]

— Да кто же все это время будет стоять у плиты? — вопрошала Айви — Разве мисс Сильвия справится? Сварить яйцо или там сделать бутерброд — это они с мисс Дафни еще кое-как умеют.

— Глупости, Айви. Я уже многому научилась. Так что можешь не волноваться. — Сильвия говорила уверенно, и в этот момент ее действительно больше беспокоило здоровье Айви, нежели голодные посетители, число которых в последнее время возрастало. Что же до Джулиана, занимавшего ее мысли, то теперь он был отодвинут на задний план. Правда, иногда нет-нет, а Сильвии вспоминались его слова или виделся он сам, читающий ей стихи. И все же более всего ее сейчас волновала предстоящая операция. Даже обнаружив, что случайно привезла с собою домой тот злосчастный томик стихов, Сильвия не изменила своих мыслей. Единственное, о чем она позаботилась, это чтобы он не попался на глаза кому-нибудь из домашних, поэтому запрятала его под стопку носовых платков у себя в комоде и тут же о нем забыла.

Легла Сильвия поздно и моментально уснула, а на следующее утро, наспех позавтракав, они с Пэм повезли больную в Уитси, наняв в местном гараже машину и оставив Дафни и Гая обслуживать посетителей.

Убедившись, что Айви помещена в уютную палату и к ней приставлена миловидная сиделка, Сильвия успела вернуться к ленчу и очень скоро удостоверилась, что мрачные опасения девушки имели под собой веские основания. Приготовление пищи казалось ей делом нетрудным, но если ты не привык к этому занятию и вынужден то и дело заглядывать в рецепт, то все вместе отнимает ужасно много времени. Одним словом, Сильвия справлялась с трудом, и посетителям порой приходилось ждать.

Следующие два дня показались ей сущим кошмаром: жизнь превратилась в сплошную череду жирных супов, жестких бифштексов и клеклых пудингов, а все попытки найти на короткое время повариху оказались безуспешными. Миссис Стетлоу, жена местного викария, давно ставшая их постоянной клиенткой, прислала им в помощь двух женщин из своей общины, однако те очень быстро сникли при виде такого огромного количества работы, и хотя они избавили Сильвию от чистки картошки и мытья посуды, зато теперь у нее прибавилось забот по управлению увеличившимся штатом.

Вскоре пришли новости, что Айви успешно перенесла операцию, но из-за небольших осложнений ей пришлось задержаться на больничной койке. Сильвия была расстроена, правда, теперь, когда ее кулинарный опыт пополнился, она чувствовала себя увереннее. Все чаще получая в свой адрес похвалы, она проводила на жаркой кухне долгие часы и очень уставала, так что к концу дня у нее совсем не оставалось сил размышлять о Джулиане и о его чувствах.

Несколько раз она заглядывала в томик стихов, тот самый, что по рассеянности привезла из Грейт-Хиклинг, и вот однажды ее посетила идея вернуть Джулиану книгу, вложив в нее записку с просьбой заехать навестить их.

Конечно, она не любит его, об этом не может быть и речи, твердила себе Сильвия. И стихотворение, которое он прочел ей, совсем не в ее вкусе, и все же с ущербом для собственного самолюбия Сильвия вынуждена была признать, что оно странным образом тронуло ее душу. Кроме того, Сильвия так устала быть главой семейства, что готова была поддаться соблазну уступить первенство и отказаться от независимости. С каждым днем бороться с этим было все труднее. Уже ни приличия, ни собственная гордость не могли погасить в ней страстного желания увидеть Джулиана. Она была готова даже снова поссориться с ним, только бы увидеть.

Пока Сильвия пребывала в растерянности, события развивались своим чередом. Дафни, увлеченная приготовлениями к свадьбе Тэссы, тактично сообщила Сильвии, что среди гостей будет Хью, однако это не помешает ей, Сильвии, тоже принять участие в торжестве.

Сильвия отделалась уклончивым ответом, но призадумалась. Во-первых, ясно было одно: им с Джулианом нужно как-то договориться, иначе, когда приедет Хью, все трое окажутся в неловкой ситуации.

«Если я соглашусь выйти за Джулиана, — думала она, смело глядя правде в глаза, — то мы должны объявить о помолвке до приезда Хью, иначе получится неловко. — Но вслед пришла другая мысль: — А может, Хью оторвался наконец от маменькиного подола? Что, если он спросит, люблю ли я Джулиана? — То краснея, то бледнея, Сильвия думала: — На этот вопрос я отвечать не обязана. В конце концов многие женятся безо всяких сантиментов. Вспомнить только, в каких романтических грезах витала я, представляя наше будущее с Хью, и что из этого вышло? Он обманул меня, но сердце мое цело и не разбито. Наоборот, я очень быстро обо всем забыла. — Сильвия кусала губы. — Вся эта любовь на самом деле полная ерунда. Просто женщине нужен кто-то, кто заботился бы о ней. И уж сколь бы ни был грешен Джулиан, он никогда не поведет себя, как Хью, потому что наделен мощным инстинктом мужчины-защитника».

Сильвия заставила себя взяться за перо, но не успело оно коснуться бумаги, как старые мысли вернулись опять. Вдруг Джулиана привлекает ее недоступность? Привыкший к успеху во всех начинаниях, он задет тем, что есть на свете вещи, недоступные ему. Стань она его женой, и его отношение к ней изменится. Быть может, он даже станет обращаться с нею как тогда, в Глостершире.