Растоптанная гордость - [3]

Как обычно, обсуждение дядюшки Дона быстро закончилось. Его великие цели были столь бескорыстны, а долгие отъезды столь часты, что никто не испытывал к ним особого интереса, и вскоре разговор снова перешел на Хью Мерринга.

Как объяснила Сильвия, в Австралию он ездил на несколько месяцев поправить здоровье. На самом деле ничего опасного не было, просто хотел набраться сил. Еще она рассказала, что он учится на адвоката и что его ужасно радует перспектива перебраться вскоре в родную деревушку Котсвольд, где прошли его детские годы и где не нужно будет каждый день продираться сквозь толпу, снующую по задымленным улицам.

Затаив дыхание, они внимательно слушали, и Сильвия вдруг почувствовала, что они боятся ее замужества. Ведь последние три года она была им и матерью, и другом, и советчицей, это ее они посвящали в свои радости и печали, а теперь вот она собирается уехать от них, чтобы жить с совершенно чужим человеком. Без нее они больше не будут крепкой, сплоченной семьей, каждый из них будет предоставлен самому себе. И эта горькая мысль ледяным дуновением коснулась их сердец.

— Знаю, о чем вы подумали. — Сильвия внезапно выпрямилась и тряхнула коротко остриженными каштановыми волосами. — Только вы меня не так поняли. Человек, который женится на мне, должен будет принять и вас троих. У каждого из нас есть свои деньги, и речь вовсе не идет о том, что кто-то кого-то будет содержать. Но с тех пор, как мы потеряли родителей, мой дом должен быть и всегда будет и вашим домом.

Вздох облегчения пронесся по комнате, но тут же Мартин спросил с подозрением:

— А самому Хью Меррингу ты об этом говорила?

Она кивнула; глаза ее сияли, губы были решительно сжаты.

— Он считает, что это отличная идея. В огромном особняке, в котором они живут с матушкой, хватит места для целой семьи и… — Она на мгновение замялась, потом прибавила: — И денег для этого много не понадобится.

— А дядя Дональд не обидится, если мы уедем от него все разом? — спросила Дафни, осененная внезапным предположением.

Снисходительно улыбнувшись, Сильвия покачала головой:

— Ну что ты? Он слишком непрактичный и мечтательный человек, чтобы беспокоиться о подобных вещах. Конечно, я не хочу сказать, что он нас не любит, и все же…

Она пожала худенькими плечиками, оставив Памеле закончить фразу:

— …и все же он вряд ли заметит наш уход.

Глава 2

Окончательное решение родилось в голове Сильвии ночью, когда она наконец осталась одна в своей серебристо-зеленой спальне. Она отложит на несколько дней визит к Хью, пока у «детей», как она их до сих пор про себя называла, не кончатся каникулы и они не вернутся в школу. Для Дафни и Пэм не будет особой разницы, ведь они учатся в обычной дневной школе, а вот Мартину будет намного труднее, если она уедет на остаток каникул. К тому же она еще никогда не оставляла их на Рождество.

Влюбленные, думала Сильвия, становятся ужасно эгоистичными, в особенности если долго пробыли вместе с предметом своей страсти, как это и было во время ее беззаботного путешествия по Австралии. Находясь рядом с Хью, слушая его нежный голос, глядя в его пылающие страстью глаза, она легко забывала о Дафни, Пэм и Мартине и о том, как они, в сущности, зависят от нее. Впрочем, время от времени она вспоминала о них, и душа ее наполнялась нежностью. Сейчас, когда она вновь дома, образ Хью отошел на второй план, а романтическое чувство уступило место земным заботам — нужно было написать письмо директрисе Пэм с просьбой о дополнительных уроках рисования, заказать новое пальто для Мартина и договориться о визите к дантисту для Дафни.

С другой стороны, Сильвия была полна решимости. Ей было жаль огорчать Хью, откладывая свой визит в Глостершир, зато потом она намеревалась посвятить ему полностью несколько дней. На некоторое время она постарается выкинуть из головы заботы о семье.

И все же осуществить подобное решение оказалось совсем непросто, и Сильвия вскоре поняла это. Садясь в одну из пятниц в начале февраля в поезд на Пэддингтонском вокзале, она чувствовала, как сердце ее изнывает от радостного предвкушения скорой встречи с Хью. Разумеется, она не могла не заметить неровных букв в письмах, которые он ей слал все эти три недели, или дрожи в голосе, звучавшем на другом конце телефонного провода, однако прикосновение руки, нежных губ — вот чего она так ждала и в предвкушении чего изнывало ее сердце.

Наконец радостная встреча на вокзале в Холи-Хилл состоялась, и Сильвия не без гордости отметила про себя, как ладно сидит на его статной фигуре твидовый костюм.

— Ты выглядишь совсем по-другому, мне странно видеть тебя таким, — сказала она, когда, взяв под руку, он вел ее к своей машине.

Хью улыбнулся:

— А ты, любимая, выглядишь как и прежде, только стала еще красивее. И мне это совсем не странно, наоборот, я ужасно зол, потому что вместо того, чтобы провести все выходные наедине с тобой, я буду вынужден делить твое общество с занудой кузеном, которого, как назло, принесло сегодня утром из Лондона.

— Что и говорить, опрометчиво с его стороны, — согласилась Сильвия, улыбаясь. — И чем ты собираешься с ним заняться?