Растерзанное сердце - [22]
Она из тех, кто отдает самоочевидные распоряжения, эта суперинтендант Жервез, заключил Бэнкс. У него уже бывали такие начальники: утверждай очевидное, предписывай то, что твоя группа в любом случае сделает даже без приказа, и потом пользуйся плодами чужого труда.
— Конечно, — заверил он. — Мы над этим работаем. Возможно, одна из служащих бара знает больше, чем говорит.
— Почему вам так кажется?
— По ее поведению, жестам.
— Хорошо. Допросите ее. При необходимости доставьте сюда.
По отрывистым фразам суперинтенданта Жервез и по тому, как она нервно касалась коротких мелированных прядей своих волос, Бэнкс заключил, что ей наскучило совещание и не терпится удрать, несомненно, для того чтобы разослать внутренний циркуляр по поводу употребления спиртного при исполнении или насчет десяти самых напрашивающихся путей расследования убийства. Он не собирался привозить Келли Сомс на допрос или опрашивать на месте, однако ему не хотелось помешать Жервез испариться, так что он промолчал.
— Ну, если на данный момент это все, леди и джентльмены, — произнесла она, убирая бумаги в портфель, — тогда, полагаю, мы все можем приступить к работе.
Под аккомпанемент «есть, мэм» она покинула помещение, звонко стуча каблуками по полу из твердого дерева. Только когда она ушла, Бэнкс сообразил, что забыл сообщить ей о цифрах, написанных в книге.
Джанет смотрела вечерние десятичасовые новости, когда Чедвик вернулся домой; тележурналист Реджинальд Босанке рассказывал о потрясающих сверхвысокочастотных цветных телетрансляциях, произведенных Международной телеассоциацией с передатчика, расположенного в Хрустальном дворце.>[10] Это все отлично, подумал Чедвик, если у тебя вдруг, случайно, есть цветной телевизор. У него не было. На инспекторскую зарплату, немногим больше двух тысяч фунтов в год, такое себе позволить нельзя. Джанет уже шла к нему.
— Тяжелый день? — спросила она.
Чедвик кивнул, поцеловал ее и уселся в любимое кресло.
— Выпьешь?
— Немного виски не повредит. Ивонна еще не пришла? — Он посмотрел на часы. Двадцать минут одиннадцатого.
— Пока нет.
— Не знаешь, где она?
Джанет, наливавшая виски, повернулась:
— Куда-то пошла с друзьями, больше ничего не сказала.
— Во время учебного года нельзя так часто уходить по вечерам. Она это знает.
Джанет подала ему стакан:
— Ей шестнадцать лет. Не можем же мы ждать, что она будет делать все так, как нам хочется. Сейчас все по-другому. У тинейджеров гораздо больше свободы, чем было у нас в их возрасте.
— Свободы? Пока она живет под нашей крышей, мы имеем право ожидать от нее хоть какой-то откровенности и уважения, разве не так? — возразил Чедвик. — А то она, того и гляди, улизнет и станет жить в какой-нибудь коммуне хиппи. Свобода, понимаешь ли!
— Ну перестань, Стэн. У нее просто такой период, вот и все. — Голос Джанет смягчился. — Это пройдет. Ты разве не бунтовал, хотя бы чуть-чуть, когда тебе было шестнадцать?
Чедвик попытался вспомнить. Вряд ли. Шестнадцать ему исполнилось в тридцать седьмом, еще до изобретения слова «тинейджер», и юность тогда была просто несчастным периодом, который надо было побыстрее преодолеть на пути от детства к зрелости. Другой мир. В тот год короновался Георг VI, Невилл Чемберлен стал премьер-министром, а война в Испании вступила в самую кровавую фазу. Но Чедвик тогда мало обращал внимания на мировую политику. В ту пору он учился в средней классической школе, получал стипендию, играл в регби в основном составе и нацеливался на университет, учеба в котором прервалась из-за войны и почему-то так и не была возобновлена.
В сороковом году он поступил добровольцем в пехотный батальон «Грин ховардс», потому что его отец служил в нем в Первую мировую; Бэнкс-младший провел следующие пять лет, сначала убивая японцев, затем немцев и пытаясь уцелеть сам. Потом все кончилось, он вернулся на мирные улицы в своем дембельском наряде, и прошло целых шесть лет, прежде чем он сумел встать на ноги. Шесть лет паршивых работенок, приступов депрессии, одиночества, голода. Суровой зимой сорок седьмого он чуть не околел от холода. И тут, словно он вдруг взял вес, впереди забрезжил свет. В пятьдесят первом он поступил на службу в полицию Западного Йоркшира. В следующем году познакомился на танцах с Джанет. Уже спустя три месяца они поженились, а еще через год, в марте пятьдесят третьего, родилась Ивонна.
Был ли он бунтарем? Вряд ли. В те времена это казалось обычным жизненным жребием для молодого человека — отправиться на войну, точно так же как для предыдущего поколения, а в армии ты подчиняешься приказам. Как и другие ребята, он совершал всякие мелкие проступки, курил в слишком юном возрасте, иногда воровал выставленные в магазинах товары, тайком отхлебывал виски из отцовской бутылки, взамен подливая туда воду. Раза два серьезно дрался. Но он никогда бы не осмелился ослушаться родителей. Если бы он без разрешения ушел на всю ночь, отец избил бы его до черных синяков.
Чедвик хмыкнул. Он не думал, что Джанет действительно хочет получить ответ, она просто пыталась облегчить Ивонне возвращение домой, которое, как он надеялся, было уже не за горами.
В лесу обнаружен повешенный. Имеются серьезные основания сомневаться, что это самоубийство. Когда в деле появляется еще один труп, к следствию подключается старший инспектор Алан Бэнкс. В ходе расследования ему придется погрузиться в грязный мир интриг и преступлений, где ложь в порядке вещей, а убийство — обычный способ решения проблем. В серьезной опасности оказываются его близкие и друзья…
В Уитби, на краю утеса, находят сидящую в инвалидной коляске женщину с перерезанным горлом. Преступление расследует инспектор Энни Кэббот. В то же время в Иствейле, в так называемом Лабиринте, насилуют и убивают девушку. Дело об убийстве ведет старший инспектор Алан Бэнкс. На первый взгляд происшествия в двух разных городах Северного Йоркшира никак не связаны между собой, однако помощнику Бэнкса, пытавшемуся выследить в Лабиринте маньяка, перерезают горло таким же манером, как женщине в Уитби, — лезвием бритвы или скальпелем.
В городе и его окрестностях исчезли пять девочек-подростков. Для поимки серийного убийцы была создана специальная группа, одно из подразделений которой возглавил старший инспектор Алан Бэнкс. Взяли маньяка случайно, и при задержании он был убит. Казалось бы, зло наказано, полиция освободила улицы от кошмара, но Бэнкса продолжают мучить сомнения: как могла жена Теренса Пэйна за год брака даже не заподозрить, чем занимается ее муж в подвале их дома?
Стоило старшему инспектору Бэнксу уехать в отпуск, как в его отделении полиции начинаются проблемы. В спальне у подруги его дочери обнаруживается незарегистрированный пистолет, при попытке изъять оружие погибает невиновный человек. Тем временем замещающая Бэнкса (и не совсем безразличная ему) инспектор Энни Кэббот неожиданно застает у него дома дочь Бэнкса Трейси вместе с неизвестным молодым человеком, а тот открывает огонь и ранит инспектора Кэббот. Похоже, Трейси связалась с плохим парнем. Теперь отцу и его подчиненным предстоит, рискуя жизнью, вызволять ее из лап обезумевшего преступника.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Париж, набережная Орфевр, 36» — адрес парижской криминальной полиции благодаря романам Жоржа Сименона знаком русскому читателю ничуть не хуже, чем «Петровка, 38».В захватывающем детективе Ф. Молэ «Седьмая жертва» набережная Орфевр вновь на повестке дня. Во-первых, роман получил престижную премию Quai des Оrfèvres, которую присуждает жюри, составленное из экспертов по уголовным делам, а вручает лично префект Парижской полиции, а во-вторых, деятельность подразделений этой самой полиции описана в романе на редкость компетентно.38-летнему комиссару полиции Нико Сирски брошен вызов.
Действительно ли неподвластны мы диктату времени настолько, насколько уверены в этом? Ни в роли участника событий, ни потом, когда делал книгу, не задумывался об этом. Вопрос возник позже – из отдаления, когда сам пересматривал книгу в роли читателя, а не автора. Мотивы – родители поступков, генераторы событий, рождаются в душе отдельной, в душе каждого из нас. Рождаются за тем, чтобы пресечься в жизни, объединяя, или разделяя, даже уничтожая втянутых в события людей.И время здесь играет роль. Время – уравнитель и катализатор, способный выжимать из человека все достоинства и все его пороки, дремавшие в иных условиях внутри, и никогда бы не увидевшие мир.Поэтому безвременье пугает нас…В этом выпуске две вещи из книги «Что такое ППС?»: повесть и небольшой, сопутствующий рассказ приключенческого жанра.ББК 84.4 УКР-РОСASBN 978-966-96890-2-3 © Добрынин В.
На севере Италии, в заросшем сорняками поле, находят изуродованный труп. Расследование, как водится, поручают комиссару венецианской полиции Гвидо Брунетти. Обнаруженное рядом с трупом кольцо позволяет опознать убитого — это недавно похищенный отпрыск древнего аристократического рода. Чтобы разобраться в том, что послужило причиной смерти молодого наследника огромного состояния, Брунетти должен разузнать все о его семье и занятиях. Открывающаяся картина повергает бывалого комиссара в шок.
В маленьком канадском городке Алгонкин-Бей — воплощении провинциальной тишины и спокойствия — учащаются самоубийства. Несчастье не обходит стороной и семью детектива Джона Кардинала: его обожаемая супруга Кэтрин бросается вниз с крыши высотного дома, оставив мужу прощальную записку. Казалось бы, давнее психическое заболевание жены должно было бы подготовить Кардинала к подобному исходу. Но Кардинал не верит, что его нежная и любящая Кэтрин, столько лет мужественно сражавшаяся с болезнью, способна была причинить ему и их дочери Келли такую нестерпимую боль…Перевод с английского Алексея Капанадзе.
Майор Пол Шерман – герой романа, являясь служащим Интерпола, отправляется в погоню за особо опасным преступником.
В Осло обнаружены трупы двух молодых женщин, умерщвленных с помощью неизвестного орудия. Безжалостный убийца подкрадывается к своим жертвам бесшумно, как леопард, отнимая у них жизнь с изощренной жестокостью. Следствие топчется на месте, и Харри Холе вызывают из бессрочного отпуска. Пока полицейское начальство пытается использовать его в межведомственной борьбе, измученному охотнику предстоит пройти долгий путь по кровавому следу хищника…
Чтобы замять скандал с подстреленным во время саммита в Осло американским спецагентом, полицейского следователя Харри Холе переводят в Службу безопасности, где ему предстоит выявить связь между королями подпольного рынка оружия и группой неонацистов. Харри выходит на весьма подозрительную сделку: некто приобрел за большие деньги киллерскую винтовку с оптическим прицелом. Коллега Харри, норвежка Эллен Йельтен, убеждена, что в этом деле не обошлось без большой политики. Догадка стоит ей жизни, но американец все равно продолжает следствие.
В Сиднее зверски убита молодая норвежка Ингер Холтер. На помощь австралийским коллегам полиция Осло посылает следователя Харри Холе. В Австралии Харри подстерегает множество неожиданностей. Здесь он обретет и потеряет и добрых друзей, и свою большую любовь. А поиски жестокого убийцы, подобного страшному змею Буббуру из сказаний австралийских аборигенов, станут для Харри глубоко личным делом и превратятся в смертельную схватку с загадочным и многоликим врагом.
Поистине в первом снеге есть что-то колдовское. Он сводит любовников, заглушает звуки, удлиняет тени, скрывает следы. Разыскивая пропавшую Бирту Беккер, Харри Холе приходит к выводу, что годами в Норвегии в тот день, когда выпадает первый снег, бесследно исчезают замужние женщины.Впервые Харри сталкивается с серийным убийцей на своей родной земле. Преступник, которому газеты дали прозвище Снеговик, будто дразнит старшего инспектора, доводя его до последней грани безумия…Перевод с норвежского Екатерины Гудовой.